ый аромат шоколада и вафли. Глубоко вздохнув, она протянула конфету маме. А потом, улыбнувшись, спросила:
– А рисовать?
– Имон, у тебя есть ненужные листки? А то у нас закончился альбом, – женщина обратилась к своему старому приятелю, с которым она дружила ещё с первого курса.
– Э-э-э… Посмотри в книжном шкафу. Там вроде как были тетради. Берите любую, – не поворачивая головы отозвался мужчина, который увлечённо болтал с мужем молодой женщины.
– Спасибо. Ты поняла, где это? – спросила она у дочери.
Та, кивнув, побежала в соседнюю комнату и через минуту вернулась с бледно-жёлтым листом. Устроившись на полу поудобнее, девочка достала карандаши, которые прихватила с собой, когда они собирались в гости…
В своё время Анора встречалась с Имоном –высоким, черноглазым – прямо как Ричард Гир, вечно улыбавшимся и умевшим всегда очень вовремя отпустить шутку. Он искренне любил её, и она его – тоже. Но в какой-то момент их внезапно вспыхнувшая любовь столь же внезапно и угасла. Спустя некоторое время Анора встретила Байла, который был противоположностью Имона, – блондин, молчун и совершенно неспортивный. По неведомой для самой Аноры причине её взгляд на Байле остановился. А потом вдруг вспыхнул фитиль, и в сердце загорелся огонь новой любви. Закончив институт, они расписались, а через год появилась Несса. Однако же, несмотря ни на что, дружба с Имоном сохранилась: он был на их свадьбе, тепло поздравил с рождением дочери и хотя бы раз в месяц приглашал к себе – посидеть, попить хорошего пива и вместе помечтать о будущем.
– Мам, – Несса устало положила свою головку Аноре на колени, – посмотри, что я нарисовала.
– О-о-о! – что-то вроде этого обычно произносила молодая женщина, когда мало что могла разобрать в каракулях дочки. – Это потрясающе. Твой единорог нынче скачет по облакам?
– Мам, это Ита – собака тёти Эйрин. А мы к ним сегодня зайдём?
– Думаю, что уже не получится. Но вот завтра…
Женщина повертела в руках рисунок, пытаясь понять, где на нём ноги, а где голова, но так и не смогла: её маленькая Несса пока ещё не слишком уверенно держала в руках карандаш – в основном водила им кругами или просто чиркала из стороны в сторону.
– Замечательно! Но, наверное, нам уже пора собираться, – чуть громче обычного, чтобы услышал муж, произнесла Анора. Она свернула рисунок в трубочку и положила в сумку. А после этого, возвысив голос, позвала: – Байл!
– Иду, – мужчина поднялся, быстро допил свой бокал и, попрощавшись с Имоном, подошёл и взял дочку на руки. – Устала?
– Угу, – пробормотала она и обняла отца за шею.
– Значит, до следующей пятницы? – улыбнувшись, спросил Имон и послал девочке воздушный поцелуй, в ответ на который она захихикала.
– Да, хорошо, созвонимся, – пространно ответила Анора и, надев босоножки, направилась к двери.
– Пока! – Байл ещё раз пожал своему другу руку и, открыв дверь, вышел на лестничную площадку. – Так, значит, сегодня ты не будешь смотреть мультики? – спросил он у девочки, которая на руках у матери уже начала засыпать.
– Буду! – закричала она и завертелась так, как будто только что проснулась.
– Давай сейчас мы спустимся, а дальше ты пешком. Договорились?
– А тогда мультики будут? – с любопытством спросила девочка, заглядывая отцу в глаза.
– Будут. Если, конечно, ты к этому времени не уснёшь.
– Обещаю не спать. Честно-честно! Во! – и она вытаращила глаза, от чего сама же и рассмеялась.
Минут через десять они втроём уже стояли на остановке, ещё минут двадцать ехали, а потом через дворы дошли до дома.
– Всё, я готова! – крикнула Несса и побежала в ванную мыть руки.
– Включай, коли обещал, – сказала Анора мужу. – Малышка моя, только два мультика!
– Хорошо! – радостно отозвалась девочка и, выйдя из ванной, побежала в зал.
– Держи для коллекции, – женщина достала рисунок Нессы и протянула мужу. – Это, как уверяет твоя дочь, собака. Кажется, её зовут Ита. На.
– Ну надо же! – восхитился Байл, рассматривая каракули.
– Похожа? – хихикнула Анора и пошла в спальню, чтобы переодеться.
– Да нет, я правда очень рад. Ты заметила, что она стала рисовать мелкие детали? А круги у неё теперь гораздо ровнее. И на грифель она нажимает уже не так сильно.
– Да-да, – донёсся из-за двери голос его жены. – И не забудь подписать: «Собака Ита».
Мать Байла на протяжении долгих лет собирала рисунки сына. У неё была огромная коробка, в которую она их складывала, – начиная с самых первых, что он накалякал в раннем детстве, и заканчивая нарисованными в юности, по её мнению – неприличными, – с обнажёнными дамами.
Утром, как только Анора, взяв Нессу за руку, собралась вести её в садик, позвонил Имон.
– О, привет! – радостно ответил ему Байл.
– Она… она… – от сильного волнения Имон даже стал заикаться. – Она