х лапах. Мотор рычал где-то на том краю поляны, и оставалось надеяться, что не успевали обогнуть и подрезать. А вот волк мог…
Все было плохо. Настолько, что хоть сдавайся… если бы не один шанс на миллион – мне всего лишь нужно добежать до одного дома в лесу… Вряд ли он станет спасением. Скорее, наковальней, к которой меня вот-вот прибьет молотом. Но шанс все же был. И от этого в груди вспыхнул настоящий пожар отчаяния, замешанный на адреналине.
Впереди показался холм, за которым, я помнила, стоит забор. Как раз только и останется сил его перемахнуть. Свет фар хлестнул по спине, но ноздри неожиданно уловили сладковатый запах дыма.
– Вон она! – вдруг вскрикнули позади.
И я запнулась о еловый корень. Облако иголок и пыли взметнулось перед глазами серой массой в темноте, и я выставила руки, чтобы не ткнуться лицом в хвою. Перекатившись и отбив ребра, я вскочила бешеной кошкой на холм и сиганула с него на забор, поцарапав живот от удара плашмя. Сколько я тут не была? Лет пять? Хорошо, зад не потяжелел, скорее, наоборот. Интересно, оценил бы хозяин дома?
Идиотские мысли. Но не о гибели же думать! А если Медведь ушел?
За забором открылся смутно знакомый вид – деревянный сруб, отдаленно напоминавший шале, джип во дворе, заросшая травой плитка… и свет в окнах! И дымок над трубой!
Я оттолкнулась и сиганула с забора как раз тогда, когда сзади раздался выстрел. И вот тут мне стало совсем нехорошо. Ноги подогнулись от страха, в лоб ударило порывом ветра, остужая голову. Я поднялась и заковыляла к крыльцу из последних сил. Наверное, их не осталось бы даже на то, чтобы взобраться по ступеням, но это и не понадобилось. Рухнув на доску коленями, я подняла глаза и уперлась взглядом в пару мужских босых ступней.
– Какого тут происходит?.. – угрожающе прорычали над головой.
И в этот самый момент в распахнутые ворота влетел джип, поднимая клубы песка в тусклом освещении двора. А я рванулась на верхнюю ступеньку и с размаха рухнула на колени, обхватывая хозяина дома за ноги и вжимаясь в него всем телом.
… Я знала, что сейчас он слышит, как колотится мое сердце, и чувствует, как мне страшно. Всегда чувствовал… И все равно ждала удара. Последнего… Наверное, от него это будет даже правильно…
– Она – наша добыча, – хлопнул дверью машины одноглазый Христоф.
Как еще слова связал! Помнит, собака, как разговаривать по-человечески.
Я зажмурилась и уткнулась носом в поношенные джинсы, пропахшие костром. Макушку осязаемо обожгло взглядом, и я подняла глаза на мужчину, дрожа все сильней. Не видела его, казалось, целую вечность…
Дарьяр стоял голый по пояс и так зло на меня смотрел, что нормальная на моем месте предпочла бы проскулить извинения и отползти в лапы преследователя. Но я только крепче вцепилась в его ногу, принимая вызов его взгляда. Пять лет прошло, а он не изменился почти – такой же… сногсшибательный. Глаза только совсем остыли.
У меня всегда от него тряслись поджилки. Именно поэтому я и влезла к нему впервые – страхам ведь надо смотреть в лицо…
– Медведь! – надавил одноглазый, теряя терпение. – Девчонка наша. Она – шавка Яворского. А с ними разговор короткий…
Взгляд Дара налился такой тяжестью, что стало трудно дышать.
– Помоги, – прошептала одними губами, взглянув на него исподлобья.
Его ноздри дрогнули, а скулы обрисовались еще жестче. Я почти услышала «нет», повисшее в воздухе. Удивляться не приходилось. Только сдаваться – тоже. Я обернулась резко к мужчинам и выпрямилась:
– Я обещана медведю! – голос предал, охрипнув, но эти твари меня услышали, пусть и вышло жалко. – Поэтому убирайтесь с его территории!
Мужчины рассмеялись. Гнусаво, хрипло, мерзко… А на моей шее вдруг сомкнулись пальцы, и Дар медленно потащил меня вверх, вынуждая встать на носочки. Я больше не смотрела в глаза Медведю, я видела злую усмешку своих преследователей.
– Обещана? – прорычал он мне в ухо. – Ты в своем уме?
Я шумно сглотнула в наступившей тишине. Запах дыма и терпкой горечи его силы окутал с ног до головы… и сказал «да». Я сделала предложение Медведю. И он его принял. Только я не рассчитывала на это. В ушах стоял звон от его оглушительного согласия, а его рык донесся будто издалека:
– Вон пошли. Девочка моя.
– Ты пьяный, что ли? – презрительно усмехнулся Христоф.
– Ты бы поберег последний глаз. – А я вздрогнула, когда Дар сгреб меня собственнически и задвинул за спину, коротко приказав: – Иди в дом.
Его касание согрело – я чуть не задохнулась от горячей волны, что оно пустило по телу, переставая дрожать. Но стило переступить порог, задрожала снова. Адреналин покалывал в животе, и мурашки от него разбегались кусачими муравьями по телу. Я сделала шаг и прислушалась к тому, что происходит снаружи. Оставшись без обузы в моем лице, Дар быстро спустился со ступеней и, судя по звукам и крикам, одним прыжком настиг Христофа. Обернувшись и вжавшись в проем, я смотрела, как одноглазый трясет башкой, застрявшей в разбитом стекле