зг. Иван тайком ущипнул себя за кисть, чтобы прогнать непрошеную дремоту. Сон нехотя отступил.
И снова Иван, как и все, кто находится в сферозале, смотрит жадно на мерцающий впереди экран.
…Так и есть, на какую-то долю секунды он, видимо, расслабился, отключился. За это время с выпуклой поверхности экрана успели исчезнуть – разгневанные валы, крутящиеся воронки, то, что в сценарии испытаний обозначено как «штормовая водная преграда». Тобор преодолел-таки акваторию, правда – Суровцев бросил наметанный взгляд на табло и нахмурился – не так быстро, как хотелось бы…
А пока трансляторы далекого Полигона, неукоснительно следуя настойчивому продвижению Тобора, переключились на новый участок испытательной трассы.
Вода сменилась сушей, но и здесь Тобору не легче. Почва – во весь экран – изрыта кратерами, словно язвами. Метеоритный ливень хлещет напропалую, и красноватая порода вулканического происхождения непрерывно содрогается.
Картина освещена косыми зеленоватыми лучами яростного светила.
На обзорном экране отлично видно, как взрывы ежесекундно вспыхивают то тут, то там, – беззвучно, как и все, то происходит в безвоздушном пространстве. После каждого взрыва ввысь вздымается великолепный султан, от которого на израненную безжизненную почву падает длинная черная тень. Затем потревоженная пыль и мельчайшие осколки породы оседают, и следом за ними торопливо укорачиваете сходит на нет тень.
Угадать, куда выстрелит метеорит, нелегко. Да и то сказать, ведь для решения этой задачи отводится не какое-то там спокойное время, достаточное для того, чтобы обдумать ответ, как студенту на экзамене, а сотые и тысячные доли секунды. И от решения задачки зависит не отметка в зачетной книжке и даже не судьба стипендии, а само существование. Да, жизнь того, кто теперь преодолевает очередную полосу препятствий.
Впрочем, еще ведь труднее не только сообразить, куда угодит метеорит, но и увернуться от него. Тут уж необходимы высшая, дьявольская, как любит говорить Аким Ксенофонтович, ловкость и быстрота реакции.
Задача Тобора стала бы куда проще, будь у него в наличии обычная танкетка на гусеничном или колесном ходу, которыми, как правило, пользуются космонавты при высадке на новую, неисследованную планету, или шагающий манипулятор, который тоже у них в чести, или – на худой конец – хотя бы стандартный панцирь, снабженный противометеоритным полем.
Но как быть, если ничего такого у испытуемого не имеется и ему приходится рассчитывать только на себя, на собственные, как говорится, возможности?…
Ничего не попишешь, именно таков девиз нынешнего, заключительного цикла испытаний: аварийные условия. именно они составляют суть многотрудного решающего экзамена Тобора, который должен продлиться в общей сложности трое суток.
Первая треть испытаний на исходе, и скоро будет объявлен перерыв для отдыха. Белковый Тобор, конечно, не ведает усталости, он мог бы пройти весь трехсуточный цикл без перерыва. Тобор, но не люди… Экзаменаторы буквально с ног валились от усталости.
Люди, сидящие в сферозале, знают: метеоритная полоса – как говорится, цветочки: главное испытание сегодняшнего дня впереди.
В отличие от испытателей Тобору неизвестно о том, что подстерегает его на каждом последующем этапе… Выскочив из акватории без всякой подготовки на метеоритную полосу, он знает только одно: бомбардируемое поле необходимо не только преодолеть, но и сделать это как можно быстрее. Каждая секунда промедления сверх расчетной засчитываете как штрафная.
Сама по себе формула экзамена проста – проще не бывает: действие происходит, условно говоря, на чужой планете. Предположим, что группа космонавтов-изыскателей – и с ними белковый помощник Тобор, – отдалилась от материнского корабля и попала в беду, оказалась в результате непредвиденных обстоятельств начисто отрезанной от внешнего мира. При этом все средства связи вышли из строя (как показала многолетняя история освоения далеких планет, такое, увы, подчас случается, какой бы совершенной ни казалась техника: природа неистощима на выдумки, и у каждой планеты – свой норов)… И вот, пока люди отсиживаются в пещере или каком-нибудь другом случайно подвернувшемся укрытии, Тобор должен как можно быстрее добраться до корабля, чтобы сообщить о случившемся и вернуться с подмогой.
На этом-то своем условном пути к звездолету Тобор и должен сегодня преодолеть разного рода препятствия. Они воспроизводят те, которые встречаются в документальных отчетах космических экспедиций прошлого…
Тускло мерцает огромный экран в напряженной полутьме зала. Трансляцию с дальнего полигона ведут бесстрастные приборы. Там, за десятки километров от уютного сферозала, проходит испытание, которое должно дать оценку многолетнему труду большого коллектива.
Если Государственная комиссия примет Тобор – рукотворное создание, в котором соединились, сплавились воедино качества машины и живого организма, – то камеры синтеза Зеленого городка получит как бы образец, матрицу, по которой можно будет выращивать сотни и тысячи Тоборов – незаменимых помощников человека и на Земле, и в осваиваемых просторах