е изумление, когда на вопрос «Есть ли что-то про Байкал?», мне показали пачку старинных открыток с видами Кругобайкальской железной дороги, ледоколов «Байкал» и «Ангара», самого Байкала. Можно лишь удивляться маршрутам движения исторических артефактов. И, конечно же, я увез их в родную байкальскую гавань, поближе к исторической пристани, куда перебрался в один из выходных дней на видавшем виды суденышке. С этой пачкой открыток отправился в Порт Байкал у мыса Баранчик, где когда-то стояли ледокольные причалы. Складывая пазлы ледокольной истории вспомнил об архивах, которые нашел в Санкт-Петербурге о Байкале… Оказалось, они ждали своего часа.
А в это время в Иркутске ставили памятник Верховному правителю адмиралу А. В. Колчаку. Спор о его жизни и деятельности, точнее о некоторых поступках, шел давно. Его забронзовевший вариант только подлил масла в огонь. Удивительно, но большинство участников дискуссий мало что знали об Александре Васильевиче, черпая сведения главным образом из современных газетно-журнальных публикаций. Но теперешняя пресса не очень-то заморачивалась по части глубины изучения фактов, предпочитая скользить, а не копать. Аргументы строились исключительно на обрывках исторической памяти свидетелей и очевидцев, и неких собственных представлений о Гражданской войне. Для личных впечатлений и митинговой включенности о событиях столетней давности, этого, впрочем, хватало с лихвой. Известно, что в публичных перепалках ценится громкость оратора и тембр его речи, но отнюдь не умение слушать. Градус всех «за» и «против» легко обьяснили некоей «иркутской иркутскостью» – эдаким природным свойством иркутян отвергать вообще все, что делается оппонентами. И если одни видели в Колчаке карателя и врага народа, то другие оценивали все с точностью до наоборот.
В те же дни я заканчивал книгу об иркутском периоде жизни Юрия Левитанского и пропадал в архивах и библиотеках. Великий поэт России жил и работал в Иркутске с 1945 по 1957 гг. Иркутская писательская организация, в которой состоял литератор была известной на всю страну. Отсюда вышло много замечательных писателей. В то время ее возглавлял И. И. Молчанов-Сибирский. Поэт Молчанов-Сибирский, был лириком суровой сибирской реальности, но вот взял и написал стихи о зверской казни 31 человека – 31 революционера на ледоколе «Ангара». Революционеры – это не обязательно большевики, были среди них и социалисты-революционеры, меньшевики и просто люди, которые хотели перемен. Палачами были колчаковцы и семеновцы. Убивали так – огромной колотушкой били по голове и сбрасывали в Байкал.
Завершение рукописи о Левитанском совпало с юбилеем Николая Салацкого, председателя иркутского горисполкома (по-современному – мэра). Он руководил городом в 60–70 гг. ХХ века и, исповедуя некую градостроительную концепцию, господствовавшую тогда в СССР, как человек партийный и включенный в вертикаль местной власти, посносил немало замечательных исторических заборов в Иркутске, изукрашенных удивительным литьем века XIX. А когда на пенсии стал председателем Иркутского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры – ВООПИК, снесенные заборы и решетки восстановил. А бонусом спас и один из первых российских ледоколов – «Ангару», который во время гражданской войны колчаковцы с союзниками, чешскими легионерами чуть было не угробили вслед за паромом-ледоколом «Байкал».
Далее и вовсе подули мистические ветры. В связи с принятием закона о запрете лова омуля в Байкале в народе заговорили, что во всем виноваты чехи. Однажды, а именно в 60-х годах ХХ века, их уже обвиняли в истреблении этого байкальского эндемика. Почему именно чехи? Где Чехия, а где Байкал! Но ветры памяти не утихают никогда, и именно чехи, конечно, возникли не случайно. Во время гражданской войны они сыграли роковую роль в нашей истории – оказавшись в России еще во времена Первой мировой войны в качестве боевого корпуса Австро-Венгерской армии, они в нашу Гражданскую войну практически контролировали Транссиб – главную транспортную магистраль России и Сибири. Именно чехи во многом способствовали аресту Колчака большевиками. И это они охраняли золотой эшелон адмирала. Они ограбили нас, забивая железнодорожные вагоны всем, чем только можно – от обуви до медикаментов, от оружия до обмундирования, мечтая вывезти все это добро по Транссибу на восток и далее к себе на родину.
Каким-то историческим ветром «те» события были перенесены в современную инфосферу. Историческая память – штука странная, непредсказуемая. В итоге далекие чехи из Австро-Венгрии «всплыли» здесь, на берегу славного моря.
А еще, еще, еще, еще… Еще, путешествуя по Байкалу, работая в архивах и библиотеках, обнаружил хотя и известный, но плохо прописанный в истории сюжет со строительством во время русско-японской войны 1904–1905 гг. на Байкале самой настоящей ледяной железнодорожной магистрали с путями, разъездами, паровозами, вагонами, водокачками и прочим железнодорожным хозяйством. Эта странная, и, пожалуй, единственная в таких масштабах дорога привела к появлению целого городка, который возник на льду, с госпиталями для раненых, теплыми бараками для ожидающих переправу солдат, офицеров и гражданских, столовыми, ресторанами, складами и ремонтными мастерскими…
Иркутск и Байкал стали важнейшим тылом воюющей страны. Великие князья правящей династии