Клянитесь говорить только правду, ничего, кроме правды, и да поможет вам… обвиняемый!
он ещё даже не начался.
Судья приблизился к дверному проёму и резко остановился. «Встать, суд идёт!» – звонко выкрикнул пристав. Раздался шум, сопровождающий вставание множества людей. «Бежать!» – настаивал дятел в голове. Судья глубоко вздохнул. Надо просто переступить через порожек и войти в зал суда. Ламберт достал белоснежный носовой платок и промокнул вспотевшее лицо. «Бежать!» – истерил дятел.
В зале суда царила тишина. Было похоже, что люди не только встали, но и затаили дыхание. Судья представил, как пристав, вытянувшись до разрешённых природой пределов, скосил глаза в сторону коридора, чтобы понять, куда запропастился суд. Надо было сделать всего один шаг. Но ноги судьи отказывались отрываться от пола. Чёрные лакированные туфли так крепко прилипли к паркету, что, казалось, пустили в него корни.
«Просто дыши», – прошептал судья сам себе. Он глубоко вдохнул. Прочувствовав, как воздух распирает лёгкие, Ламберт медленно выдохнул. «А теперь надо сделать всего один шаг», – продолжил он уговаривать себя. Зачем он согласился? Можно же было сказать, что недостоин такой чести. Можно было прикинуться больным. Умереть в конце концов! Пусть бы этот процесс вёл другой судья. Любой молодой карьерист с восторгом бы ухватился за такой шанс. А Ламберт уже стар для таких потрясений.
В зале суда начались перешёптывания. К перешёптываниям добавились покашливания. Вот уже из открытой двери доносится гул голосов, ещё тихий, но уже агрессивно-недовольный. Ламберт зажмурился и переступил порожек, отделяющий тихий полумрак коридора от залитого светом зала суда. Паника тут же улеглась, словно осталась за распахнутой дверью.
Ламберт прошёл к своему столу, скользнув по присутствующим быстрым взглядом. Публика собралась разношёрстная, в прямом смысле этого слова. Судья сел, предложил всем садиться и взял в руку молоточек. Присутствующие шумно сели на свои места. В первом ряду между пожилой леди с одной стороны, и молодым человеком с другой – сидел орангутан. Он печально смотрел на судью влажными коричневыми глазами, уголки его рта были депрессивно опущены. Увидев, что судья задержал на нём взгляд, орангутан оттопырил нижнюю губу, демонстрируя крупные жёлтые зубы. Ламберт нервно повёл плечами, стукнул молоточком и начал судебный процесс.
– Рассматривается иск жителей Земли против Творца всего живого. Творец, он же Создатель, он же бог, он же Высший разум, он же Мыслящая Вселенная, он же Всевышний обвиняется в некачественно проделанной работе по созданию всего живого. В ходе судебного процесса будут заслушаны мнения всех представителей созданного мира. В конце слушания будет вынесен приговор, и присяжные предоставят обвиняемому список ошибок, над которыми должна быть проведена работа. Наш Творец, Создатель всего живого, в просторечье бог и далее именуемый «обвиняемый» получит слово после того, как будут заслушаны все претензии со стороны истцов…
– Эй, вы там совсем офигели? Какой обвиняемый? Я, вообще-то, вас создал! Как хочу, так и создаю, это моё дело. Какой ещё суд? Да я вас за это сейчас сотру с лица земли и новых придумаю! – раздался голос, заполнив собой всё пространство зала суда. Звякнули стёкла на окнах. Вздрогнул стеклянный кувшин на столе судьи. По залу прошла вибрация страха, волнами исходящая от присутствующих в зале суда свидетелей и обвинителей. Дятел в голове Ламберта снова заголосил: «Бежа-а-ать!».
Люди, звери и редкие представители растительного мира, заполнившие зал суда, стали оборачиваться назад, туда, откуда гремел рассерженный голос обвиняемого. Судья поморщился, вытащил из складок мантии аккуратно сложенный белоснежный платок и промокнул лоб. Он попал сюда по воле случая. Злобного, коварного случая! Ведь тот же самый случай никогда не обеспечивал судье выигрыш в лотерею. А в этот раз судья попал в яблочко с первого раза. Перед тем как начать суд над богом, население земли проголосовало онлайн, выразив своё желание этот процесс начать. А потом тем же онлайном в случайном розыгрыше были выбраны судья, прокурор и присяжные. Адвоката обвиняемому не полагалось. Кто может защитить лучше самого бога? Ламберт хотел отказаться сразу, сославшись на свою набожность и отсутствие претензий. Но это бы подорвало его карьеру. Лучше бы он подал в отставку.
– Кто там отвечает за настройку динамиков? Почему глас божий звучит так громко? Мы же тут все оглохнем! Так бы звучал, когда к нему с просьбами обращаешься. Сделайте его потише. А ещё лучше, отключите пока. Мы дадим слово обвиняемому в конце заседания. На чём я остановился? – судья заскользил взглядом по присутствующим, стараясь вспомнить, на чём его прервали.
В зале суда стояла удушающая жара, отягчённая запахами разнообразных представителей животного мира. Лоб судьи постоянно покрывался мелкими капельками пота. Чёрная мантия, казалось, была изготовлена из самого качественного утеплителя для чумов заполярных охотников. Парик перегревал мозг, делая мысли вялыми и тягучими, как мёд. Сотни глаз из зала следили за каждым движением судьи. Орангутан всё ещё скалил зубы. Через одно место от него на деревянном стуле с красной обивкой лежал кочан капусты. Он-то, чем недоволен? Ламберт чувствовал себя так, словно провалился в кошмарный сон и никак не мог проснуться.
– Ах да, – вспомнил судья,