кричать. Дрожащими руками она достала из рюкзака телефон и позвонила Коннору.
Когда он появился за углом, ее уже начало трясти. Она подбежала к нему, застав его врасплох.
– Что случилось? – встревоженно взял он ее за плечи. – Ты в порядке?
– Коннор, послушай. Я хочу кое-что сказать. А ты должен просто выслушать. Пожалуйста, не спрашивай ни о чем и никогда не вспоминай то, что я сейчас скажу.
Он настороженно оглядел улицу за ее спиной.
– Окей, – взволнованно прошептал он, посмотрев ей в глаза. Только сейчас он заметил несколько смешных веснушек на ее лице, но в глазах ее пылали искры тревоги и решимости. Губы были, как всегда, растянуты уголками вниз.
Она заговорила только в парке, когда они уселись на скамейку.
– Ты даже представить не можешь, каково быть Эной Геллано. Я иногда так хочу проснуться кем-нибудь другим, только бы не быть связанной с этой фамилией. Ты знаешь, что Геллано в переводе с итальянского означает «замерзшая»? – она досадно фыркнула, разглядывая носки своих ботинок. – Хм, иронично, когда фамилия так вживается в твою натуру. Моя душа будто глубокий замороженный колодец, но стоит только просунуть руку – лед тает, превращаясь в талую воду. А я не хочу быть водой в колодце. Туда часто плюют и бросают мусор.
Коннор беззвучно рассмеялся. Эна любила использовать сравнительные обороты. Со стороны это выглядело забавно, но только не для нее. Она была серьезна, как всегда.
– Только и слышу «твой брат окончил университет с золотой медалью, а ты валяешь дурака», «мы вкладываем в тебя целое состояние, а ты, бесстыжая, бродишь с шайкой конченых ублюдков!» Ну, может, эта шайка – единственные, кто воспринимает меня такой, какая я есть!
Она тяжело задышала, смотря куда-то в сторону.
– Мне просто некуда идти, понимаешь? Я не приспособлена к обычной жизни. Иначе я бы бросила все к черту. Сердце подсказывает, что я не выдержу, если проучусь здесь еще год, но разум говорит, что, бросив все и уйдя в никуда, я сломаюсь.
Она посмотрела на его сосредоточено вдумчивое лицо.
– Ты, наверное, считаешь меня избалованной неврастеничкой, бесящейся с жиру.
Она горько рассмеялась и вдруг почувствовала его ладонь на своей руке.
– Нет. Но почему ты считаешь, что быть водой плохо? Есть знаменитое философское изречение: вода – самое мягкое и слабое существо в мире, но в преодолении твердого и крепкого она непобедима.
Эна скривилась.
– Непобедима? – она задумалась. Голос ее задрожал. – А чем это лучше? Быть непревзойденным, непобедимым. Эти люди лишь более одиноки.
– Ты не одна.
– Одна. Ты не понимаешь, ведь у тебя есть друзья, масса поклонниц. Знаешь, каково это, когда ты… – она запнулась и повернулась к нему.
– Вряд ли ты когда-нибудь был влюблен без взаимности.
Коннор почувствовал, как кто-то подвесил гири к его ногам и плечам. У него застрял ком в горле. Он еле выдавил некое подобие улыбки.
– Если и так,