кеева и Анна Фаддеевна Егорова были соседками. Обеих женщин связывал не только пенсионный возраст, но и одиночество. Обе женщины давно овдовели, а детей ни у той, ни у другой не было. Племянники не баловали их своим вниманием, вот и приходилось женщинам общаться в основном друг с дружкой, деля все горести и радости. Да только горестей в их жизни было гораздо больше, чем радостных событий. Здоровье подводило, денег не хватало, вот и выкручивались бедные женщины как могли. И единственной ценностью, которой обладала каждая из них, были их квартиры. Небольшие однокомнатные квартиры, расположенные друг под другом в старом кирпичном доме. Но благодаря этим квартирам у каждой из женщин была крыша над головой, что в наше тяжёлое время не так уж мало.
И вот Анна Фаддеевна решила использовать свою недвижимость для того, чтобы хоть чуть-чуть улучшить своё материальное положение. Она заключила договор ренты с одним прытким молодым человеком, и, узнав об этом, её соседка и наперсница Вера Семёновна сильно расстроилась. И сейчас женщины сидели на кухне у Анны Фаддеевны и обсуждали случившееся.
– Сколько хоть он обещал тебе платить? – горестно спрашивала Вера Семёновна подругу.
– По двадцать тысяч в месяц, – без большой радости ответила Анна Фаддеевна.
– Ох, продешевила ты, Нюра! – покачала головой Вера Семёновна. – Нужно было просить больше!
– Но он сказал – это стандартная цена! – оправдывалась Анна Фаддеевна. – Мол, квартира маленькая, стоит дёшево! А я ещё достаточно молода, могу спокойно прожить ещё лет тридцать! А за это время квартира ещё больше подешевеет.
– Семьдесят лет – и молодая! Прости, Нюра, но он тебе явно льстил! Мне вот шестьдесят девять, но я давно уже не считаю себя молодой! Годов десять я себе ещё отмерила, но больше … Это вряд ли! Да и тебе, прости, сомневаюсь, что удастся прожить больше. Тридцать лет! Это надо же такое сказать! Ты хоть посчитала бы! Семьдесят плюс тридцать это же сто! Сто лет! И ты думаешь, что сможешь столько прожить?
– Не знаю, – потупив голову, ответила Анна Фаддеевна. – Он так уверенно говорил! Я и подумала: со стороны виднее!
– А он врач что ли? Осматривал тебя? Проверял твоё самочувствие? – принялась допытываться Вера Семёновна.
– Сам-то он не врач, но какого-то врача привёл, – подтвердила Анна Фаддеевна. – Понимаешь, Вера, всё так быстро случилось, что я и сообразить-то толком не успела! Я ведь только поговорить с ним хотела, узнать, как всё происходит! А он быстро так приехал, походил, посмотрел всё, а затем ушёл. А через несколько дней, когда я забыла о нём, звонит и спрашивает, дома ли я. Я и отвечаю: «Дома». А он: «Никуда не уходите, сейчас я к Вам подъеду!». Я думала, он снова квартиру посмотреть хочет. Принялась убираться, пыль протирать. А он приехал, да не один. Мужчина с ним и женщина. Мужчина был нотариусом, а женщина – врачом. Они со мной поговорили, да давай бумажки подсовывать, мол, подписывай! А я гляжу по сторонам, не знаю, что делать!
– Нужно было ко мне бежать! – прервала подругу Вера Семёновна. – Вместе мы бы их одолели!
– Так растерялась я! – продолжала оправдываться Анна Фаддеевна. – Они все такие умные, важные, а я против них дура дурой! Думаю, откажусь подписывать, так они меня ещё большей дурой считать станут!
– А если б и так? Пусть бы считали тебя кем угодно, главное, что б квартира при тебе была! – с укором проговорила Вера Семёновна.
– Так квартира и так при мне будет! Никто её у меня не отберёт! – с достоинством ответила Анна Фаддеевна. – Мне нотариус так прямо и сказал: «Живите до ста лет в этой квартире, никто Вас отсюда не выгонит! И будете исправно в срок получать свои денежки!» И главное: этот парень сразу же при них отсчитывает мне двадцать тысяч и вручает прямо в руки. Мол, убедитесь, что я честно исполняю свой долг! Вот я и подписала! Деньги-то нужны! Вон и холодильник пустой, и лекарства покупать не на что!
– Ну а племянница твоя? Танька-то что? Её бы попросила! Пообещала бы завещание на неё написать, она бы тебе и лекарства купила и денег дала – сказала тогда Вера Семёновна.
– Просила я её! – тяжело вздохнув, призналась Анна Фаддеевна. – Звонила, уговаривала приехать. Сказала, что мне совсем плохо и нужна помощь.
– А она? – нетерпеливо поинтересовалась Вера Семёновна.
– Говорит: работа! До отпуска далеко, а отпроситься не могу, начальник не пускает. А когда я ей про квартиру сказала, что готова, мол, ей отписать, Таня и говорит: «Я ж у Вас одна кровная родственница осталась, квартира и так мне достанется. А если нужно в квартире прибрать или в магазин сходить, то, говорит, могу иногда приезжать, когда выходной будет!». Ну да в квартире прибрать я и сама пока могу, ноги ещё держат! Да и до магазина потихоньку дойду. Мне бы денег немного, да и поговорить чтоб было с кем. А большего-то и не надо!
– Ох и Танька! Ох и дурная девка! Ждёт, пока ты помрёшь, чтоб квартира ей досталась! Да, от такой доброго слова не дождёшься, не говоря уж о чём-то большем! – едко заметила Вера Семёновна. – Тогда, конечно, правильно, что ты решила от парня деньги взять. Пусть уж лучше квартира ему достанется, чем той, которая только и знает, что ждёт тёткиной смерти!