>И вновь стало тихо вокруг. Но тишина более не напрягала Амазонку – дело было сделано. Пять подстреленных тетеревов! Она не привыкла приходить в гости с пустыми руками, да и чревато было бы иначе – Ведьмина стряпня совершенно невозможна на вкус: чего стоят сушеная зелень да черствые безвкусные коренья – печаль сердцу да колики желудку! Поэтому Амазонка всегда являлась к подруге с полной сумой. И на этот раз неказистая, видавшая виды, зато вместительная войлочная сумка была набита битком.
Амазонка выпрямила спину, по-хозяйски огляделась: ненавязчивые солнечные лучи, боязливо пробиваясь сквозь узорчатые решетки ясеневых крон и изящные талии молодых лип, ласково щекотали обветренное лицо воительницы. Смелые глаза смотрели вперед, туда, где за болотистым рвом раскинулась необъятная дубрава, и откуда до обители Ведьмы было рукой подать.
Они с Ведьмой были давними подругами, счет годам их дружбы затерялся в вечности. Других подруг у Амазонки не было, да и у Ведьмы тоже. Они неважно ладили, но неизменно скучали порознь. Ведьма не переставала ждать подругу, и та всегда приходила. Являлась шуметь, раздражать до безумия своей топорной глупостью, напиваясь в стельку, крушить посуду (а такое случалось нередко), и вместе с тем, не уставая, с упоением слушать ее россказни, в которых она сама за давностью лет уже не могла отличить правду от привнесенной мирянами выдумки.
Немало времени утекло с их последней встречи. Амазонка с трудом узнала хижину. Лачуга Ведьмы переменилась, или так только виделось: тот же разнокалиберный сруб, неровная геометрия выпирающих из стен деревянных колец, новизна крылась в двери, отягощенной замысловатой громоздкой ручкой в форме кольца. Амазонка тронула кольцо – холодная сталь, тяжелый металл. «И охота ей хилыми ручками каждый раз с такой тяжестью возиться», – удивилась Амазонка, поднимая кольцо. Как вдруг остановилась: за памятной лавочкой, целиком обвитой пронырливым хмелем, острый взор различил два колеса, раму и руль. «Велосипед! Так называется эта штука», – вспомнила Амазонка, на миг плененная туманной сетью из обрывков воспоминаний, связанных с этим чудом, в числе других предметов время от времени появлявшихся у Ведьмы после посещения мира Создателей, невнятные объяснения о которых с трудом укладывались в голове. Не желая смуты, воительница прогнала мысли прочь, резко повернувшись к двери, – волосы, собранные в длинный хвост, больно хлестнули по лицу, – и к лучшему: мысли пропали, осталась лишь красная дверь с тугим железным кольцом.
– Тук-тук! Есть кто дома? – зычно прокричала Амазонка, ударив по дверному массиву всей тяжестью кольца.
Умиротворение лесной тиши было безжалостно попрано, доселе молчавший ветер возмущенно взвыл, листва заворчала шелестом, тут и там захрустели сухие ветви, – потревоженная живность в страхе бежала от беспощадной охотницы.
– Ты будто на бой зовешь, – отозвался мягкий голос из приоткрывшейся двери.
Амазонка не питала иллюзий, прекрасно понимая, что и мягкость тона, и речи подруги, в особенности те, что струятся гладко, подобно прозрачным водам тихих рек голубой долины, – всего лишь морок, за которым таится несгибаемая сталь колдовской души, способная без раздумья искромсать твое существо острием ледяных осколков.
– Где тебя так долго носило, подруга? – напевал голосок.
Дверь распахнулась во всю ширь, и Амазонка шагнула в жилище Ведьмы.
– Подруга! – с улыбкой, подобной грозовой вспышке, Амазонка заключила Ведьму в объятия. – Не близок путь в твои края, сама знаешь. Не одна луна умрет, не на одной паре обуви оставят следы камни дорог и соль морей, пока я доберусь до затерянной в лесу хижины, – сказала она, отпуская.
– Что правда, то правда, – согласилась Ведьма. – Проходи! Знала, что сегодня явишься. Уж и на стол собрала.
– Я со своим! – заявила Амазонка с порога, и сумка с подстреленными тетеревами полетела на стол.
– Как угодно, как знаешь… – равнодушно отозвалась Ведьма.
Ее глаза болотистого цвета с неприкрытым презрением посматривали за тем, как подруга одну за другой вынимала из сумы тушки птиц. Прошелестев полами длинного платья цвета воронова крыла, Ведьма приблизилась к столу.
– Позволь мне. Я сумею их быстро приготовить.
Она отстранила подругу изящным движением кисти.
– Снова чудеса Создателей? – спросила Амазонка.
– Они самые, – ответила Ведьма, сверкнув взглядом в направлении столешницы, на которой между старым самоваром и ступкой выделялся непонятный предмет обтекаемой формы с встроенным рядом аккуратных кнопочек и дремавшим покамест циферблатом.
От неведомого чуда взгляд Амазонки переметнулся к предмету вполне обыкновенному: рядом с диковинкой стояла фляга, неподалеку – граненый стакан.
– Угощайся! – сказала Ведьма, улыбнувшись на одну сторону лица.
Амазонка знала, что во фляге – яд. Но, наполнив стакан, все равно выпила залпом. Чем ядренее был яд, тем сильнее становилась Амазонка.
«Сколько ни трави – ей все нипочем!» – в который раз дивилась Ведьма.
– Классное пойло! –