ому поводу и нам остаётся лишь предполагать: имеем ли мы дело с очередным маньяком или убийство совершено на почве бытовой ссоры. Оставайтесь с нами…»
Что-то зашуршало, раздался скрип пружин или, может быть, старого стула и этот противный, проникающий внутрь черепа голос исчез.
Боже, как же сильно болит голова… Ничего не помню.
Вроде не пил вчера, а состояние такое, будто не меньше литра сивухи в себя влил.
Судя по ощущениям, здесь, кроме меня, есть кто-то ещё, иначе эти шорохи и скрипы ничем больше не объяснить.
Я попытался открыть глаза, но в них будто песка насыпали, руки и ноги не подчинялись телу, которое, к слову, болело не меньше, чем голова. Мои попытки не остались незамеченными от того, кто находился в помещении и вскоре я почувствовал на себе его внимательный взгляд.
– Очнулся? – заставил меня поморщиться голос, прозвучавший подобный раскату грома.
Он несколько раз отразился эхом, отскакивая от внутренних стен моего черепа, словно тот пуст. Но в таком случае, почему так болит голова?
– Вижу, что очнулся, – на этот раз голос прозвучал насмешливо и немного мягче, уже не причиняя той боли, что была в первый раз.
Я продолжал лежать молча, силясь понять своё положение. Руки и ноги на месте, в этом я уверен на все сто, но они не могут пошевелиться, а, следовательно, я связан или парализован. Хотя второе отпадает, ведь боль чувствуется во всём теле, даже в кончиках пальцев. Но почему? С чего вдруг кому-то взбрело в голову лишать меня возможности двигаться? Разве я опасен?
– Тебе выпала уникальная возможность друг мой, – между тем продолжил голос. – Выбор, конечно, странный, более чем, но не мне с этим спорить – начальству виднее.
Что он такое несёт? Какие, к чёрту, начальство и возможность? Стать первым в мире подопытным, умершим от любопытства? Или здесь проводят испытание нового аспирина? Ну так давайте его поскорее, голова болит так, что жить не хочется.
– У тебя наверняка много вопросов, – продолжил неизвестный, и я хотел было закричать: «Эврика, мать твою», вот только не смог даже разлепить губы. – Боюсь тебя огорчить, я не уполномочен радовать тебя ответами, более того, мне вообще запрещено с тобой разговаривать.
Ну спасибо, козлина, это ровно то, чего я как раз больше всего желал услышать. А не пойти бы тебе в таком случае прогуляться, в пешее эротическое. Смысл мне от твоих речей, если я всё равно ничего не узнаю?
– Но я не смог удержаться, – голос изменился так, будто человек улыбнулся. – Это не столь значительное нарушение приказа, однако для меня – большая честь. Отдыхай, ведь тебе предстоит нечто… Как бы мне хотелось сейчас оказаться на твоём месте, но, увы, они вдруг решили, что ты наиболее подходящий экземпляр.
П-хах, да с удовольствием махнусь местами, даже не глядя. Больно нужно становиться вашими экземплярами и уж тем более ввязываться во всякое нечто. Не стесняйся, давай, шибани башкой в стену, пару горстей песка в глаза, и так уж и быть, я сам тебя спеленаю. Могу даже ногами отмудохать для полноты ощущений – для хорошего человека ничего не жалко.
– Прощай, друг мой, – добавил он в голос торжественные нотки. – Докажи всем, что отброс тоже достоин носить гордое звание «Человек».
Раздались шаги, хлопнула дверь, а я так ничего и не понял. Не прошло и пары секунд, как снова кто-то вошёл в комнату. Я уже было решил, что этот кретин вернулся, с целью добавить фразу: «Родина о тебе и не вспомнит, сынок», как вдруг что-то стукнуло рядом и звуки сделались глухими. С разных сторон раздались щелчки, характерные для запирающих механизмов, а затем моё тело ощутило покачивание.
Твою мать, меня что, закрыли в какой-то ящик и потащили? Куда? Надеюсь, они не собираются похоронить меня заживо?
Да что, мать вашу, в конце концов, происходит?!
Глава 1. Первая кровь и крохи знаний
Ящик определённо погрузили в машину – запах сгоревшего дизеля доносился прямо через закрытую крышку. Надеюсь, они не собираются убивать меня таким диким способом хотя, если выбирать, предпочту это, чем быть закопанным на пару метров в землю.
Интересно, а от чего я раньше подохну: от обезвоживания или удушья?
Тьфу, что за бред? Я вообще не собираюсь умирать.
Тряска такая, что становится понятно – дороги здесь нет. Максимум – кое-как накатанная грунтовка. Пыль от неё, видимо, так же проникает в мой ящик, я чувствую её на вкус. Новость не сказать, что плохая, но говорит о многом.
Например: я нужен им живым – в крышке, скорее всего, имеются отверстия для вентиляции воздуха, через которые проникают сюда запахи и дорожная пыль.
Может быть, попробовать открыть глаза ещё раз? Головная боль, кажется, отступила, по крайней мере, мне уже не так плохо и звук мотора не причиняет неудобства. Тело всё ещё отказывается слушаться, но ему определённо лучше. Да мышцы всё ещё ноют, будто я минуту назад покинул зал фитнес-центра, где несколько часов подряд валтузил железо, но режущая боль ушла.
К моему удивлению, песок из глаз так