но улыбалась. В руке у меня была «Груша страданий».
– Ну что, пупсик, приступим к развлечениям? – хищно спросила я.
– Мммм! – в глазах пленника застыл страх, он начал еще сильнее дергаться, разрывая себе запястья в кровь.
Да, пусть боится. Этот аромат страха летал в воздухе. Было ощущение, что его можно даже потрогать. Эффект был достигнут.
Я наступила на кровать одним коленом, все еще держа в руке инструмент пытки. Пленник завизжал что было сил, но меня это не остановило. Я подползла к его голове, заглянула в глаза и озарила его белоснежной улыбкой. Я замерла на мгновенье, остановив взгляд на измученном сером лице. На секунду, мне стало его жаль. Я с силой тряхнула головой и четким ударом отправила эту сволочь в глубокий нокаут.
«Да что со мной такое? Он заслуживает все это! Сейчас не время наматывать сопли на кулак» – ругала я сама себя.
Спустя минуту, я привела свои эмоции в порядок и принялась переворачивать тяжеленную тушу на живот. Мои руки действовали четко и методично, как хирург на операции. Я отвязала ноги и с небольшим трудом перевернула его на живот, раздвинула ноги в стороны и туго привязала их обратно к спинке кровати.
Спустившись с кровати, я осмотрела свое деяние. Да, все так, как нужно. Будет идеально. Теперь нужно разжечь камин. Ведь он не думал, что отделается просто вогнанной игрушкой ему в зад? Я снова ухмыльнулась своим мыслям. И откуда во мне такая изобретательность?
Я направилась к камину. Угли в нем почти догорели, и я подбросила еще увесистых поленьев. Тлеющие угли с жадностью приняли угощение, и спустя минуту, в камине уже полыхало яркое пламя, весело потрескивая в разные стороны.
Бросив взгляд на кровать, я испытала небольшое расстройство. Это мясо еще не очнулось. Видимо, я слишком сильно приложила его. Можно, конечно, было бы и подождать, но у меня не было времени. Найдя в аптечке нашатырь, и смочив им ватку, я без прелюдий сунула ее под нос сопящего.
Он резко дернулся и завертел головой в поисках своей мучительницы. Как только его взгляд стал более менее сфокусированным, он посмотрел на меня. И в глазах отразилась вся его физическая боль. Так смотрит смертник на своего палача. Мне было практически жаль его, но не настолько, чтобы отпустить.
– Доброе утро, пупсик, – улыбнулась я. – Продолжим, спящая красавица?
– Мммм… – промычал пленник и из его глаз брызнули слезы.
Как трогательно! Я почти поверила. Но нет, ты не отвертишься!
Я взяла в руку «Грушу» и двинулась к страдальцу. Как только он почувствовал, что кровать продавилась под моим весом, он начал визжать и дергаться. Это доставляло неудобство. Но, тем хуже ему. Я же все равно сделаю задуманное. А то, что он дергается, делает хуже только себе.
Приблизившись вплотную к расставленным ногам, я натянула заранее подготовленные резиновые перчатки и с силой раздвинула ягодицы. Пленник рыдал и крутился. И чтобы его немного успокоить я со всей силы шлепнула ему по одной из ягодиц. Он немного затих. И я, не упуская момента, вставила «Грушу» в его анус.
И снова вопль боли резанул по ушам. «Как девчонка, ей Богу!» – усмехнулась я, но не остановилась. Я еще раз, с нажимом стала вводить в его анус устройство пытки. Глубже, еще глубже, чтобы вся «Груша» была внутри, а ручка осталась снаружи. Я прокручивала устройство и давила на него. Я знала, что так больнее, что вся его прямая кишка превращается в кровавое месиво. И вот, «Груша» внутри, отлично. Я оставляю его в таком положении и спускаюсь с кровати.
Пленник лежит, уткнувшись головой в матрас, сквозь кляп сочится слюна и оставляет огромную лужу. Его глаза мокрые от слез, а все тело покрыто потом. Он боится пошевелиться, ведь каждое резкое движение приносит ему кучу боли. Его спина разодрана и кровит, а из задницы торчит древний механизм пытки. Отличное зрелище. Я снова засмеялась. Меня действительно веселила эта картина маслом.
Ладно, смех смехом, но нужно продолжать. Я направилась к камину, взяла кочергу и сунула в угли. Огонь еще горел, и у меня было время на еще одно действие, пока кочерга накалится докрасна.
Я вернулась на кровать, забралась между ног пленника, села на колени и взяла за ручку устройство. Медленно, с расстановкой я начала крутить ручку и лепестки внутри его ануса начали потихоньку раскрываться. Он снова завизжал, но я уже не обращала на это внимание. Я с энтузиазмом крутила ручку, медленно, чтобы пытка не кончилась рано. А он орал и плакал, но уже не дергался, знает, что будет больнее.
Раскрыв «Грушу» практически наполовину я остановилась, дождалась, когда урод затихнет, и с силой выдернула ее из его задницы. Новая волна крика проревела в комнате. А из заднего прохода связанного мужчины хлынула алая кровь вперемешку с фекалиями. Я еле успела отпрыгнуть в сторону, чтобы на меня не попала эта масса.
Отложив в сторону раскрытую наполовину «Грушу» я достала раскаленную кочергу из камина и вернулась к кровати. Мужчина плакал и трясся от боли. Но я была непреклонна. Он это заслужил! С этими мыслями я наступила на кровать, «нечаянно» каблуком наступила на сухожилие ноги. Кажется, она даже хрустнула, потому