и когда, наконец, за ними закрылась дверь, Элисон первым делом сняла туфли и медленно начала ходить по ковру гостиной, разминая уставшие ноги. Она была так увлечена этим занятием, что не обратила внимания, как Эдвард, поставив чемоданы на пол, наблюдает за ней. Но когда Эл взглянула на него, он отвел взгляд в сторону и прошел во вторую комнату, в которой была спальня.
– Ты хотел поговорить?
Она остановилась в дверном проеме.
– Нет, Агна. Уже нет.
Милн ослабил узел галстука и бросил на девушку быстрый взгляд через плечо.
Лампа, горевшая в гостиной, мягко освещала ее фигуру со спины, отчего Эл могла сойти за ангела, неизвестно как слетевшего с неба прямо в этот гостиничный номер. Шелест юбки затих где-то совсем близко, и Эдвард почувствовал, что она стоит у него за спиной.
– Что ты видел, когда мы остановились на дороге?
Милн вздрогнул и отошел к камину. Он не мог с ней говорить. Не здесь. Поэтому, круто развернувшись, Эдвард вышел из комнаты, вернулся в гостиную и снова надел пальто. Элисон прекрасно его поняла. Она тоже подошла к входной двери, оделась и первой вышла из номера. Дверной замок звонко щелкнул им вслед, когда Милн и Эшби выходили из гостиницы.
Он долго рассматривал скульптуру Родена в центре пустынной площади, прежде чем заговорить.
– Мы должны быть осторожны, Агна. Очень осторожны.
– Я знаю… Харри.
Элисон прикоснулась к длинным одеждам медных скульптур, и убрала руку.
– Что я должна знать о тебе?
– Обо мне? В каком смысле?
Милн похлопал по карманам пальто в поисках сигарет.
– Мы же… Агна и Харри Кельнер.
– Да.
Кружок сигареты засветился ярко-оранжевым, и в темноте и тишине зимнего вечера стало слышно, как от сильной затяжки затрещала, сгорая, тонкая папиросная бумага.
– Если ты о том, что нам придется разыгрывать семейную пару, то тебе нечего бояться, я не причиню тебе вреда.
– Тогда о чем ты хотел поговорить?
После того, как Эдвард очнулся в машине по дороге в Кале, он не произнес ни слова. И Элисон беспокоилась за него. На ее вопросы он не отвечал, и взгляд его стал таким жестким, что, смотря на Милна, Эл подумала о том, понимает ли он, где сейчас находится?
– Харри?
Элис потянула Эдварда за рукав пальто, вынуждая повернуться.
– Что с тобой?
– Баве поставил тебя ко мне в пару из-за твоей внешности, Агна. Потому что ты очень красивая. И твоя красота слишком необычна для Германии. Впрочем, для Франции тоже.
В тусклом свете уличного фонаря Милн посмотрел сначала в глаза Элисон, а потом почти коснулся ее темно-рыжих волос, но в последний момент убрал руку, снова глубоко затягиваясь сигаретой и выпуская дым вверх.
– Он рассчитывает, что ты станешь своеобразной приманкой для того круга, в котором нам предстоит вращаться. Прости, но ты должна это знать.
– Он