ая того, чтобы лишить вас чувств, книга, способная заставить фанатов бросить свои сердца на каток».
«Эль Кеннеди всегда удается заставить нас улыбнуться, рассмеяться и упасть в обморок. «Счет» – именно то, что нам нужно».
Умный, сексуальный и неотразимый, я влюбилась в силу и терпение Такера. А слова, сказанные им в спальне, заставили меня упасть в обморок и начать искать билеты на хоккейный матч!»
«Как раз в тот момент, когда я решила, что эта серия уже не может быть лучше, нам преподносят еще одну часть остроумной, чувственной, безупречно написанной серии о притяжении противоположностей».
Часть первая
Договор
Глава один
– Она точно меня оценивает.
– Ко-о-о-онечно, братан.
– Она все еще смотрит сюда! Она меня хочет.
– Да ни за что такая горячая, юная штучка не станет смотреть на такого старика, как ты.
– Мне всего двадцать восемь!
– Серьезно? Да ты еще древнее, чем я думал.
Я подавляю смех. Последние двадцать минут я подслушивал разговор этой троицы биржевых маклеров. Не знаю, действительно ли они биржевые маклеры, но на них сшитые на заказ костюмы, и они пьют дорогой ликер в финансовом районе города, так что, скорее всего, они работают в этой сфере.
Я – я неуклюжий спортсмен в рваных джинсах и свитере «Андер Армор», сидящий с бутылкой в конце барной стойки. Мне повезло найти свободное место. Бостонские бары переполнены посетителями, отдыхающими после работы или учебы. Трое парней, за которыми я шпионю, едва взглянули в мою сторону, когда я опустился на соседний стул, что позволило мне подслушать их дурацкий разговор.
– Итак, какой там финальный счет у Бейкера? – спрашивает один.
Он и его блондинистый приятель изучают своего темноволосого друга – того, «древнего».
– Восемь процентов, – говорит первый.
Блондин более щедр.
– Десять.
– Давайте возьмем среднеарифметическое – девять. Это шансы девять к одному.
Хотя, может, они и не финансисты. Я пытаюсь понять, что это за расчеты, но они кажутся совершенно произвольными и не основанными на математике.
– Да пошли вы оба. У меня гораздо больше шансов, – протестует Бейкер. – Вы видели эти часы? – Он поднимает левую руку, чтобы продемонстрировать блестящие «Ролексы».
– Девять к одному, – настаивает первый. – Или так, или никак.
«Мистер Ролекс» раздраженно ворчит, бросая деньги на стойку. Двое других следуют его примеру.
Из того, что я услышал, их игра выглядит примерно так:
Шаг первый. Один из них выбирает девушку в баре.
Шаг второй. Двое других просчитывают – это слово я использую для описания их действия – шансы на то, что первый получит номер телефона.
Шаг третий. Они бросают на стойку наличные.
Шаг четвертый. Парень подходит к девушке и неизбежно получает отказ. Он теряет деньги, которые поставил, только лишь затем, чтобы вернуть их себе в следующем заходе, когда двум другим также отказывают.
Вся игра бессмысленна и глупа.
Я потягиваю пиво, забавляясь тем, как «мистер Ролекс» неторопливо подходит к потрясающей девушке в облегающем дизайнерском платье.
Она морщит нос при его приближении, это говорит мне о том, что его приятели вот-вот выиграют немного денег. Может, на этих парнях и дорогие костюмы, но они и близко не стоят к той лиге, к которой принадлежит девушка. А девушки этой лиги, как правило, не терпят незрелых придурков, потому что знают, они могут позволить себе лучшее.
Мистер Ролекс возвращается с плотно сжатой челюстью. Ни с чем.
Его друзья улюлюкают и сгребают свой выигрыш.
Как раз в тот момент, как блондин собирается выбрать новую жертву, я опускаю свой пинтовый бокал на барную стойку и говорю, растягивая слова:
– Могу я сыграть?
Три головы поворачиваются в мою сторону. Мистер Ролекс смотрит на мою одежду и ухмыляется.
– Да уж, извини, приятель. Тебе эта игра не по карману.
Закатив глаза, я вынимаю свой бумажник и просматриваю его, дав им возможность рассмотреть наличку внутри.
– Испытайте меня, – любезно предлагаю я.
– Ты все это время подслушивал нас? – спрашивает блондин.
– Сложно сказать, что вы шептались. И, как бы там ни было, мне нравятся азартные игры. Неважно, в чем азарт, я в игре. Учитывая это, каковы мои шансы… – Мой пристальный взгляд медленно обводит переполненный зал. – С ней, – заканчиваю я.
Вместо того чтобы проследить за моим взглядом, три пары глаз остаются прикованными