ворят, воспоминания о детских страхах не имеют конкретного воплощения. Есть ощущение тревоги или одиночества среди незнакомых людей, но сама потеря маминой руки в толпе универмага с годами уже не воспринимается как первопричина. В голливудских фильмах только опытные психотерапевты с наклонностями маньяков погружают своих пациентов в гипнотический сон и докапываются в потаенных закоулках души до злого соседского пса родом из детства.
А вот Миша на удивление подробно помнил свой первый серьезный испуг. Ему было три с половиной года, когда родители привели его в Цирк на Фонтанке. Зал был полон и все с нетерпением ждали выступления звезды – Игоря Кио, легендарного иллюзиониста. Миша был в полном восторге от клоунов и дрессированных собак, поэтому появление на манеже напудренного человека в черном фраке большого впечатления на него не произвело. Фокусы со стаканами и коробками требовали концентрации внимания и прошли для трехлетнего ребенка незамеченными – он ждал возвращения клоунов. Но потом красивая тетя улеглась в длинную коробку, и человек во фраке ловко распилил ее пополам.
Миша просто физически чувствовал зубья пилы на своем животе. У них дома в кладовке на гвозде висел похожий инструмент, и однажды отец сильно поранился, наводя там порядок. Мама бинтовала отцу палец, а он болезненно морщился. Потом взял сына за руку, отвел в кладовку и, дав потрогать железные зубья, заставил несколько раз повторить: «Сюда – нельзя!» И вот эта пила с громким звуком вгрызается в красивую тетю, а она только подрагивает концами серебристых туфель, торчащих из отверстий в ящике. Это был шок, и Миша смог немного прийти в себя только когда целая и невредимая ассистентка весело выпрыгнула из ящика на арену. Следующей жертвой напудренного Кио стала другая ассистентка, которую он поместил в высокий бумажный конус, и, взяв в руки пылающий факел, решительно поджег. Бумага вспыхнула ярким пламенем, легкий дымок поднялся под купол, и на постаменте не оказалось никого – тетя сгорела. Что было потом, Миша не помнил. Родители любили рассказывать, смеясь, что впечатлительный сын потерял сознание, и им пришлось уйти с представления, на которое они с таким трудом достали билеты. С тех пор Миша наотрез отказывался идти в цирк, а когда вырос, то испытывал необъяснимую неприязнь к напудренным мужчинам во фраках и развлечениям, связанным с разведением костров и зажиганием факелов.
В третьем классе он с интересом посмотрел кинофильм «Вий», где Леонид Куравлев стойко оборонялся от невообразимой нечисти и Нины из «Кавказской пленницы», летающей в гробу по деревенской церкви. Одноклассницы визжали и залезали от страха под сиденья, мальчишки просто прикрывали глаза, когда становилось совсем жутко, а Миша с интересом смотрел на всю эту вакханалию и размышлял, как же сумели снять летающий гроб так, что не видно веревок, на которых он висит. Зато во время просмотра старого американского фильма «Дракула», увидев знакомый фрак и напудренный лоб, он встал и, бормоча извинения, стал торопливо пробираться к выходу из зала. Пришел в себя он только в фойе кинотеатра, а друзьям, оставшимся в зале, пришлось наврать что-то про внезапную боль в животе.
Традиционный «прощальный костер» в пионерлагере вызывал у пионера Миши сильное желание полежать в одиночестве с книжкой или отсидеться на хоздворе за столовой. Когда же активная пожилая вожатая, категорически заявив: «Все дети должны веселиться!», за руку отвела его на поляну, где уже возвышалась пирамидальная гора из досок, политых керосином, он только обреченно вздохнул и подчинился. Директор лагеря (слава Богу, не во фраке) с факелом в руке направился к костру. Вылитый на доски керосин, частично превратившийся на вечернем солнышке в пар, взорвался с оглушительным хлопком. Разметав пирамиду, он напугал окруживших ее взрослых и детей. Миша успел потерять сознание до того, как увесистая деревяшка попала в лоб девочке из третьего отряда и ее пришлось увести в медпункт. Все обошлось синяком и царапиной, и, по пути домой, в автобусе, все со смехом вспоминали произошедшее, но Миша сделал для себя вывод, что костры и факелы до добра не доводят.
* * *
Честно говоря, такой праздник, как собственный день рожденья Мише никогда не нравился. С одной стороны, надо ломать голову над списком гостей. Необходимо принять во внимание, кто с кем в ссоре и кто с кем спит, кто обидится, если не позвать, а кто и не вспомнит. С другой стороны, ему всегда было жаль друзей, вынужденных ломать голову над проблемой подарка. Когда виновнику торжества четвертый десяток, то у него обычно уже есть все приятные бытовые мелочи, а дарить деньги преуспевающему менеджеру как-то не comme il faut. Как совместить пожилых родителей с развязными девицами, которых норовят притащить друзья? Проще всего решалась проблема на работе – надо с утра отправить секретаршу за тортами, а потом разнести их по отделам.
На этот раз все складывалось на редкость удачно. Добрая половина списка оказалась в отпуске или в командировке, родители отдыхали в санатории, и даже никого из «нужных» людей в городе не было. На ужин в «Ультрафиолет» пришли только самые близкие друзья. То, что «вечер удался», можно было сказать уже в начале вечеринки. Миша не стал сдвигать торжество на выходные, решив,