несчётными оттенками зелёного, стрекочущими насекомыми и курлыкающими лягушками. Острые когти на её передних лапах разломили гниющее дерево, а внутри оказались мясистые муравьи. Чавк, чавк, чавк – слизывал их её длинный язык и отправлял в рот.
Лизала она, оказывается, собственную подушку. Открыв глаза, она увидела, что шёлк покрыт соплями её липкой слюны. Как вульгарно. Джуэл аккуратно перевернула подушку. Вот, теперь никто ничего не заметит.
Она прикрыла когтями глаза и попыталась ещё несколько минут помедлить в том сне. Она не помнила, чтобы была в подобном месте, но в последние несколько дней ей снились эти самые джунгли. Столько листьев (и вкуснейших муравьёв!) в одном месте. Откуда родилась эта фантазия? Сколько она себя помнила, в её жизни были только частные самолёты и роскошные отели.
Джуэл покосилась по сторонам – точно никто не заметил, как она пускает слюни? – но в номере курортного отеля было пусто. Как странно. Её обожаемого владельца – Диззи Диллинджера – величайшей человеческой поп-звезды в мире – тут не было. Как не было и других его экзотических питомцев, дикого кота Бутча и обезьяны Арабеллы. Не было и брата Джуэл, Битла.
Где же все?
Тут Джуэл выглянула в окно виллы и увидела, что солнце, которое, она-то полагала, должно быть в самой вышине неба, склонилось к горизонту, окрасив море в оранжевый цвет.
Она опаздывала!
Джуэл инстинктивно свернулась в тугой шар, растопырив чешуйки во все стороны. Но чем это могло помочь – эта стратегия работала с хищниками! А её драгоценный Диззи никогда и близко их к ней не подпустит. Джуэл раскрутилась, подрагивая усами, затем торопливо засеменила со своей шёлковой подушки – и скорее за дверь. «Ты звезда, – укорила она саму себя. – Вот и веди себя соответственно».
Она взяла себя в лапы и горделиво шагнула в коридор. Диззи Диллинджер всегда настаивал на том, чтобы его животным разрешалось свободно бродить по любому отелю, где бы он ни останавливался. Коридор туманно расплывался – у Джуэл с её слабым панголиньим зрением, надо сказать, всё расплывалось перед глазами – зато был полон запахов, которые о многом говорили её чувствительному носу. Она чуяла солёную воду Карибского моря за раздувающимися занавесками, манящий аромат отдельных муравьёв, шагавших внутри стен, и запах людей повсюду. Это были друзья Диззи и его гастрольная команда, занятая приготовлениями к большому выступлению в эти выходные.
Она без труда уловила запах брата и последовала за ним по коридорам, всё время преспокойно вышагивая между человеческими ногами. Один на редкость нелепо выглядевший человек попытался погладить её. (Фу! Ну уж нет!) Наконец она забралась на перила лестницы, чтобы попасть в гримёрку Битла.
Прежде чем зайти, она ещё разок проверила, что на носу не осталось присохших слюнок. Брат вечно поддразнивал её, если она выглядела не вполне идеально.
Гримёрная Битла в человеческом мире звалась бы кейсом для косметики, но питомцы Диззи знали, что всё не так просто. Внутри сиял многоцветный рай. Одна стенка была сплошь уставлена бутылочками с лаком для ногтей – целая радуга черничного, и лимонного, и сливового. Битл придерживал когтем клубнично-красную баночку и аккуратно наносил лак на самые маленькие чешуйки на кончике хвоста.
Лак в большой степени объяснял славу Битла в мире зверей. Он тратил много часов, раскрашивая себя перед каждым концертом и даже перед генеральной репетицией, как сегодня. Эффект был поразительный, и поэтому его концерты собирали даже больше зрителей, чем выступления Диззи. (Но будем честными, стоит пригласить на мероприятие тараканов или кроликов, и число гостей вырастет очень сильно и очень быстро.)
– Ты опаздываешь, сестра, – бросил Битл. – Мои чешуйки цвета интенсивного индиго не высохнут до репетиции.
– Извини, Битл! – сказала Джуэл, опустив глаза к чёрной бархатной обивке на дне чемоданчика. – Мне опять приснился тот же сон, тот с деревьями, и лягушками, и жуками…
– Поторопись, – перебил её Битл. – Бутылочка вон там.
– Я думала, ты любишь эти часы, – проворчала Джуэл. Брат был единственным существом в её жизни, осмеливавшимся ей приказывать. Она взяла лак когтями передних лап, и её чувствительный нос наморщился от резкого запаха. Битл любил сам рисовать большую часть своей радуги, но он не мог дотянуться до чешуек у себя на загривке. За них отвечала сестра.
Она задержала дыхание, намазывая «Интенсивное индиго» между лопаток брата.
– Выглядит, как всегда, прекрасно, – заметила она.
В добрые старые времена брат бы вздохнул и попросил её принести зеркало, чтобы полюбоваться цветом, и они бы немного поохали и поахали. Но в последнее время он стал такой раздражительный.
– Не забудь, поворот, поворот, шарк под новый припев, а не поворот, шарк, поворот, – брюзгливо напомнил он.
– Ага, не волнуйся, я знаю, – заверила Джуэл. – Не забывай, ты говоришь с лучшей танцовщицей подтанцовки во всём зверином царстве. А теперь хватит ёрзать, или ты размажешь «Интенсивное индиго» по всему своему «Васильковому утру».
– Извини,