мазано в глине, а сам я устал как собака…
Часть первая
Знакомьтесь, это Джек
Глава 1
Сады у отеля «Альгамбра»
1
Пятнадцатого сентября 1981 года юный Джек Сойер стоял, засунув руки в карманы, и наблюдал, как тихие воды Атлантического океана плещутся о берег. Ему исполнилось двенадцать, но для своего возраста он был довольно высок. Морской ветерок трепал его длинные каштановые волосы, сдувая их с нахмуренного лба. Он стоял, погруженный в тяжелые раздумья, которыми жил уже три месяца – с тех пор, как его мать закрыла двери их дома на Родео-драйв в Лос-Анджелесе и, убегая от преследующей ее навязчивой идеи, сняла квартиру на Сентрал-Парк-Уэст. Потом из этой квартиры они перебрались в тихое курортное местечко неподалеку от Нью-Хэмпшира. Спокойствие и постоянство исчезли из жизни Джека. Теперь она была бессмысленной, пустой и неуправляемой, как воды, раскинувшиеся перед ним. Мать таскала его за собой по всему свету, срываясь с места на место, но что же заставляло ее делать это?
Она все время от чего-то убегала, убегала…
Джек оторвал взгляд от воды и огляделся вокруг. Слева расположилась «Аркадия» – удивительный луна-парк, в летнее время такой шумный и многолюдный. Теперь он затих, словно остановившееся сердце. Серая громада «американских горок» одиноко торчала над верхушками деревьев. У ворот стоял его новый друг – Спиди Паркер, но Джеку сейчас было не до него. Справа возвышалось здание гостиницы «Альгамбра», окруженное живописными садами, где ему пришли в голову и с тех пор не давали покоя горькие мысли. В день их приезда Джеку на какое-то время показалось, что он видит радугу над крышей отеля. Добрый знак, обещание лучшей участи, каких-нибудь перемен. Но нет… Только флюгер, поймав порыв ветра, покачивался взад-вперед, а больше ничто не менялось. Он выбрался из взятой напрокат машины, не обращая внимания на просьбу матери позаботиться о багаже, и посмотрел вверх. Над вращающимся медным петушком висело выцветшее небо.
– Сыночек, открой багажник и достань сумки, – окликнула его мать. – Старая неудавшаяся актриса хочет чего-нибудь выпить.
– Например, простого мартини, – буркнул Джек.
– Ты, между прочим, мог бы сказать мне, что я не так уж стара, – заметила она.
– Ты не так уж стара.
Мать улыбнулась в ответ – улыбка постаревшей Лили Кевинью Сойер, одной ногой стоящей в могиле, королевы вторых ролей, погасившей свою собственную звезду.
– Все будет хорошо, Джеки, – прошептала она. – Здесь все должно быть хорошо. Это – прекрасное место.
Над крышей гостиницы пролетела чайка, и Джек вздрогнул – ему показалось, что ожил флюгер.
– Наконец-то мы уехали от этих телефонных звонков, правда?
– Конечно, – ответил Джек. Мать хотела спрятаться от дяди Моргана, она не желала больше спорить с деловым партнером умершего мужа, ей нужны были только постель и мартини…
Мама, что с тобой?
Слишком много смерти было вокруг, мир состоял только из смерти и крика чаек.
– Постой, сынок, постой! – крикнула мать. – Давай сначала зайдем в одно ужасно клевое место.
Ну, в конце концов, подумал Джек, дядя Томми всегда поможет, если будет туго.
Но дядя Томми в этот момент уже умер. Это была одна из новостей, которые висели сейчас на концах множества телефонных проводов.
2
«Альгамбра» возвышалась над водой – огромное викторианское здание на гигантских гранитных блоках, которые сливались с невысокими скалами, тянувшимися на несколько миль по побережью Нью-Хэмпшира. Очертания садов едва угадывались Джеком – только темно-зеленые тени, и ничего больше.
Медный петушок спокойно спал, повернувшись куда-то между западом и северо-западом. Надпись на памятной доске гласила, что здесь в 1838 году на конференции северных методистов было проведено первое в Новой Англии голосование за отмену рабства. На конференции с речью выступил Дэниэл Уэбстер, который, в частности, сказал: «Знайте, что к сегодняшнему дню рабство в Америке изжило себя как социальное явление и должно вскоре исчезнуть во всех штатах».
3
Итак, они появились здесь неделю назад. Этот день положил конец их беспокойной жизни в Нью-Йорке.
На пляже «Аркадии» не было людей, посланных Морганом Слоутом, высовывающихся из машин и трясущих бумагами, которые должна срочно заполнить и подписать миссис Сойер. На пляже «Аркадии» телефон не звонил с полудня до трех часов ночи (дядя Морган очень часто забывал, что квартира на Сентрал-Парк-Уэст находится в другом часовом поясе, нежели Калифорния). Телефон на пляже «Аркадии» не звонил вообще.
По дороге в маленький курортный городок, куда везла его мать, Джек, как ни глазел по сторонам, увидел лишь одного человека – сумасшедшего старика-мороженщика, толкавшего пустую тележку.
И бледное, серое небо – неприветливое