рохотные шапочки резвящихся детей падают крупные снежинки, всё сверкает и кружится. Пара минут – и маленький стеклянный мир укроется зимним покрывалом, а я поставлю шар на его законное место – небольшую тумбочку около моей кровати.
Я помню, когда появился у меня этот шар. Канун прошлого Рождества. До праздника оставалось несколько дней, а я всё ещё лежала в больнице. Как раз перед выпиской меня пришёл навестить Рагне, это была наша вторая встреча. Тогда-то он и принес в подарок этот большой стеклянный снежный шар. Помню, как я рассматривала этого типичного скандинава – высокого, светловолосого, с лучезарной улыбкой и невероятно добрыми, не слишком яркими голубыми глазами с вкраплениями серых нитей. Когда я увидела его впервые, то обратила внимание только на глаза. Хорошо, что вообще хоть что-то заметила.
В тот день я каталась на горных лыжах и уже собиралась домой, остался последний спуск. Мы с друзьями ждали гостя к вечеру. Ира попросила меня помочь с готовкой, потому что Бьёрн провожал коллегу по работе. За два года жизни в Осло я впервые видела такую активность на склоне. Люди хаотично съезжали с горы, когда перед ними тренировались толпы новичков. Обычно этот спуск спокойный и практически пустой, но в тот день творилась какая-то неразбериха. Я пыталась объехать пару, которая остановилась в самой середине спуска, как заметила, что молодой человек в синей куртке после похожего виража полетел к отбойнику. В этот же момент я заметила, как с вершины ему наперерез несется ещё один лыжник. Моментально прикинула, что никто не успеет вовремя затормозить. Не знаю, чем руководствовалась тогда, но всё произошло слишком быстро: я рванула вперед, толкнула мужчину в спину, а сама не успела ничего больше сделать. Помню глухой удар, крики людей, пронзительную боль в спине и ноге, весь мир закружился перед глазами, собираясь в один большой ком, как смятая бумага. Я упала и, кажется, покатилась, сильно ударилась головой, всё, что я видела, плыло, от нестерпимой боли из глаз полились слёзы, но кричать я не могла. Меня словно одеялом накрывала вселенская усталость и дрёма, сквозь неё-то я и успела заметить голубые глаза. Как оказалось – я спасла Рагне, перед тем, как идти в гости ко мне и моим друзьям, он решил покататься на лыжах.
Почти два месяца в больнице, несколько операций. Совсем не так я представляла себе ту осень и начало зимы, у меня были огромные рабочие планы, я собиралась наконец-то навестить родных в Москве, но судьба распорядилась иначе. Мои друзья – Ира с Бьёрном попеременно дежурили в больнице, а Рагне, видимо из-за чувства вины, помогал им. Уже потом я узнала, что он даже перебрался поближе к нашей квартире, чтобы всегда быть на подхвате.
Мы чудесно отметили Рождество все вместе. Ребята нарядили ёлку прямо в палате, принесли угощения и подарки. А после Нового года забрали меня домой.
Так странно, уже почти год прошёл. Столько всего случилось за это время.
За окном всё ещё кружится снег, в комнате темно и тихо. Сегодня я одна дома. Скоро Рождество, а мне совсем не радостно.
Эту квартиру я всё ещё делю с друзьями. Ира и Бьёрн приехали ко мне в гости позапрошлой весной, да так и остались. Сколько их знаю, они никогда дольше полугода не жили ни в одной стране, исколесили почти полмира, а здесь, в Осло, задержались. Не последнюю роль сыграла и моя «болезнь». Я безмерно благодарна этим двоим за помощь и поддержку. Без них не знаю, смогла бы я справиться или нет. Вообще, мы этот год жили не столько втроем, сколько вчетвером: Рагне постоянно заходил к нам, частенько ночевал на диване в гостиной. Помню, как в начале февраля, когда врачи разрешили мне активнее передвигаться по квартире, он принёс невероятные костыли – легкие и удобные, так что жить мне стало веселее. Рагне чудесный, добрый и отзывчивый, иногда молчаливый, иногда веселый. А ещё – таинственный, человек, у которого в каждом кармане по загадке. В Осло он приехал по работе и, как говорит Бьёрн, в Кёльне оставил девушку. Правда, за этот год, она так ни разу и не приехала в гости. Мы только видели пару раз её фотографии. Да и сам Рагне никуда не летал, даже к родителям. Мне этого не понять – я ужасно скучаю по близким, и страдаю из-за того, что не могу их навестить.
Сколько чудесных вечеров мы провели все вместе – смотрели фильмы, играли в настольные игры, пили чай, который умеет заваривать только Бьёрн, Ира постоянно пекла что-то сладкое. К лету я смогла передвигаться уже с одним костылем, а через месяц – опираясь на трость. Теперь же, мне ничего этого не нужно. Только к перемене погоды ноет спина, да иногда болит голова и сломанная нога, поэтому приходится принимать лекарства на постоянной основе. Но я уже привыкла, научилась справляться и готова жить самостоятельно.
Работу пришлось перевести в дистанционный режим, что никак не сказалось на моем заработке, слава Богу, я не стала финансовой обузой для семьи и друзей. Ира и Бьёрн пока не собираются от меня съезжать, да и к Рагне я привыкла. Даже больше. Пожалуй, моя привязанность и теплое к нему отношение видят все, но только он сам не догадывается об истинной природе моих чувств. Да, за этот год я успела влюбиться в спасенного мной скандинава, у которого есть девушка. Ирка говорит, что я могла бы побороться за него, ведь Рагне так добр и внимателен ко мне: он запросто может подойти утром и крепко обнять, подхватить