процедуры сортировки и страха неизвестности хотелось плакать навзрыд, но она изо всех сил закусила губу, болью заглушая подступающие слезы.
А что, если ей дадут желтый фартук и отправят ублажать этого… с петушиными наростами? Что она сделает тогда?
Все просто – выкрадет нож и вонзит в его сердце, но не позволит ему к себе прикоснуться! И пусть после этого делают с ней что угодно… Хотя, что они с ней сделают, Джина и так знает. Пестунья Магда сразу предупредила, что за убийство или покушение на убийство мужчины в Догме юбке положена смертная казнь.
– Дочери Догмы, вот и наступил важный для вас день! – трубно провозгласила с трибуны пестунья Магда. И хотя она говорила без микрофона, ее было слышно даже с самых дальних рядов. – Сортировка! Сегодня вы отправитесь в дома ваших хозяев-мужчин, чтобы отныне верой и правдой служить им. Содержать в порядке дом. Услаждать их чресла. Рожать им сыновей, – и она поочередно притронулась к серой, желтой и голубой стопке фартуков. – Мы внимательнейшим образом изучили вас и сделали точные выводы, в какую из трех каст вас поместить. Мои милые девочки! Помните, что любой цвет фартука почетен, как почетно само служение лучшему полу. Возрадуйтесь, ибо в этот чудесный светлый день вы пришли к той доле, для которой были рождены.
И в мертвой тишине отчетливо раздались восторженные повизгивания хлопающей в ладони Агнешки: «Да-да! Скорее! Скорей бы узнать!». За спиной пестуньи возник эскулап Круль, который взял из серой стопки первый фартук и, расправив, подал его Магде.
– Магдалена Мазур! – назвала пестунья первое имя.
И когда от третьего ряда отделилась веснушчатая девчушка и робко приблизилась к пестунье, Магда принудила ее склонить голову, а после повесила на шею фартук. С улыбкой завязав сзади тесемки, Магда соединила вместе ладони, призывая всех похлопать.
Он был совершенно обычным, без рюшечек и рисунков – серый фартук из простой ткани, единственным излишеством которого были два кармана.
– Ивона Лисовская!
Серый фартук.
– Зофия Муха!
Голубой.
– Виктория Доманьская!
Желтый.
– Данута Колоздей!
Голубой.
– Ирена Садовская!
Бросив мимолетный взгляд на Джину, соседка прошла к трибуне, и, склонив голову, позволила надеть на себя голубой фартук утробы, а после под общие аплодисменты присоединилась к остальным женщинам, получившим голубые фартуки. Последовавшая за Иреной Агнешка с ликующе-удивленным видом захлопала в ладоши, когда пестунья Магда перекинула через ее шею желтый фартук, означающий, что теперь она мессалина.
Фартуков на трибуне оставалось все меньше и меньше, и Джин становилось хуже и хуже, потому что ее имя не называли, а черные передники приковывали взгляд. Черные передники да круглое ухмыляющееся лицо эскулапа.
С заводов убежать невозможно, потому что они находятся в отдаленной местности и тщательно охраняются. Так сказала