hasis>«Терах жил семьдесят лет и родил Аврама, Нахора и Арана. Вот родословие Тераха: Терах родил Аврама, Нахора и Арана. Аран родил Лота. И умер Аран при Тераху, отце своем, в земле рождения своего, в Уре Халдейском. Аврам и Нахор взяли себе жен; имя жены Аврамовой: Сара; имя жены Нахоровой: Милка, дочь Арана, отца Милки и отца Иски. И Сара была неплодна и бездетна. И взял Терах Аврама, сына своего, и Лота, сына Аранова, внука своего, и Сару, невестку свою, жену Аврама, сына своего, и вышел с ними из Ура Халдейского, чтобы идти в землю Ханаанскую; но, дойдя до Харрана, они остановились там. И было дней [жизни] Тераха двести пять лет, и умер Терах в Харране.»
«Что нам за помощь и услаждение от всех идолов […], что ты поклоняешься им? Ибо в них совсем нет духа (души); но они, которых вы почитаете, суть проклятие и соблазн сердца. Почитайте Бога небесного, Который низводит на землю дождь и росу, и все совершает на земле, и все сотворил Своим словом, и вся жизнь пред Его лицем! Зачем вы почитаете тех, которые не имеют духа? ибо они нечто сделанное, и на своих плечах вы носите их, и не имеете от них никакой помощи, но они служат великим поношением для тех, которые делают их к соблазну сердца и почитают их. Не почитайте их!»
Книга первая
Глава первая. Вместо пролога.
1782 г. до Рождества Христова
Даже в самых ужасных ночных кошмарах Терах не мог себе представить, что с ним может случиться такое. Никогда еще он не чувствовал столь сильного давления и почти животного страха перед окружающим миром, как сейчас.
Здесь, в царском дворце, уже много лет Тераху были знакомы каждая комната и самый укромный уголок; он знал здесь по имени каждого раба. Каждая сплетня и тайна, как бы она ни скрывалась, непременно становилась известной ему благодаря верным осведомителям. В глазах правителя Терах обладал почти безраздельным авторитетом и никто и ничто не могло поколебать его. По-крайней мере так он полагал…
Как же он мог пропустить удар? Где совершил ошибку? Ответы на эти вопросы он пока не знал, но в чем бы не заключалась причина столь неожиданной немилости монарха, дворец стал теперь чужим и враждебным. Взгляды придворных, рабов и даже фрески на стенах таили в себе угрозу. Отсюда хотелось скорее убежать как можно дальше и больше не возвращаться. Но дворец не хотел отпускать Тераха просто так. Он требовал жертвы, расплаты за свою былую благосклонность, жаждал крови и смерти. Терах был уверен, что куда бы он ни бежал, все равно, рано или поздно, ему придется отдать…
Правитель возвышался словно гора, готовая вот-вот обрушиться в сокрушающем гневе. Глаза этого страшного человека смотрели на Тераха из-под густых нахмуренных бровей, внушая ему беспомощность и страх.
– Разве у меня нет выбора, мой повелитель? – едва слышно задал вопрос Терах, не смея поднять голову.
– Выбор есть всегда, – басом прогудел правитель, продолжая сверлить ненавистным взглядом своего бывшего фаворита, – только не стоит выбирать противление воле богов. Они могут прогневаться, и тогда тебе не поможет никто, даже я.
Терах поднял голову и увидел за спиной правителя Тасида, жреца богов Нанниру и Исина, покровителей великого Ура. На его лице играла самодовольная ухмылка. Что ж, эта хитрая лиса сыграла на этот раз удачную партию. Уже который год жречество жаждало власти и на горе многих получало ее, ниспровергая всех, кого считало своими врагами. Терах на свою беду оказался одним из них. Он знал, что теперь, когда он в опале, ни у кого из окружения правителя ни здесь в Уре, ни в Баб-или нет желания ему помочь. В одно мгновение он стал никем. Такова судьба придворного…
– Эта жертва умилостивит великих богов Сенаара и принесет процветание Уру и твоему дому.
– Но это же мой сын… – пролепетал Терах.
– Это не единственный твой сын, – уже гремел голос правителя откуда-то сверху, – ты еще молод, и боги не обидят тебя потомством. Конечно, если ты их не разгневаешь собственным упрямством…
От осознания собственного ничтожества и бессилия Терах уже ничего не видел вокруг себя, кроме тени правителя. Ему хотелось испариться с места, на котором он стоял, как можно быстрее.
Тем временем, судя по всему, буря утихала. Правитель перестал гневаться на своего слугу и почти по-дружески положил обе руки на его опущенные плечи:
– Завтра последний день, когда благословенная жертва должна быть посвящена богам, Терах, – будничным тоном произнес он, – если к полудню ты сам не решишься самостоятельно исполнить волю всезнающих, за ним придут.
С этими словами правитель сделал жест, который означал, что самая страшная и роковая аудиенция в жизни Тераха закончилась. Впереди самая ужасная для него ночь. Выйдя на дворцовый двор, где раздавался конский топот и бодрые голоса стражников, Терах несколько раз вдохнул наполненный пылью знойный воздух, и, будучи не в силах больше держаться на ногах, опустился на нагретый солнцем каменный парапет. Окружающий мир перестал существовать. В его ушах все еще не стихал голос