ection>
Ночная дорога. Дождь
С самого вечера лид дождь. Поток ледяной воды не прекращался ни на минуту. Шелест падающих капель приглушал все звуки, оставляя одинокого путника один на один со стихией, решившей показать свое главенство. Порыв ветра бросил в лицо путника горсть холодных капель, и поздний путешественник приглушенно заворчал и пониже натянул джинсовую куртку, заменявшую капюшон, почти до самого носа. Помогло мало, путник и так вымок до нитки. «Знал бы, плащ тогда надел…» – грустно подумал он.
В ночной темени не было видно ничего дальше протянутой руки. Дорога скорее слышалась шлепками шагов по слякоти и ощупывалась суковатой палкой, подобранной вечером. Даже было неясно: все еще по дороге идет человек или его занесло в поле. Не все ли равно, куда идти, в какую сторону чужого мира…
Под ногами раздались особенно громкие «плюмы». Небольшая, но глубокая яма, невидимая в такой темноте, уже была заполнена водой. Ноги в старых кедах по щиколотку оказались в воде. Бурча под нос, путник спешно выбрался из коварной лужи. «Все, воспаление легких мне обеспечено…» – трагически подумал путешественник. Хотя шансы его получить и так были использованы на всю катушку.
Но что пошло не так? Чего им всем не хватает? Почему они такие толстокожие тугодумы?!
Сколько ни раздумывал путник, ответов все не появлялось. Эх, зачем я только согласился на эти шашлыки…
Около месяца ранее
– Здорово, Витек! – в комнату без стука ураганом влетел Виталик Барсуков.
– Привет, – ответил Витя Птицын, не отрываясь от монитора ноута. Только рукой чуть махнул в знак приветствия.
– Чего сидишь? Небось болтаешь с кем-то по сети? Или уже какую подцепил, а? Давай, колись!
Виталик плюхнулся на свою койку и, уперев руки в колени, требовательно посмотрел на соседа по комнате студенческой общаги.
– Да нет, Виталь, – сохранив документ, Птицын, не вставая со своей койки, повернулся к приятелю. – Это все курсовая…
– Чего? Курсовая?! – подскочил Барсуков, – Да ты чего?! Сколько уже можно сидеть над трудами Сократа и Мора!
– У Сократа трудов не было, – машинально подметил Витя.
– Во-во. У Сократа не было! Умный мужик был, не тратил время на книжную пыль. Пример бы с него брал!
– Он курсовые не писал. В отличие от нас.
– Да что там! Я уже давно на кафедру все сдал. А ты сидишь-сидишь…
– Да там… в общем… – замялся Витя, – переделать надо. А то если заметят…
– Ой, ну получишь четверку. Впервые за все курсы. Чего надрываться?
– Чего тогда учиться? – скопировал взгляд Виталика Птицын.
– Ну, – почесал затылок сосед, – как-то ж другие сдают?
– А потом что? Нет, отдыхать потом, летом будем. Сейчас время грызть гранит науки.
– Зубы сточить можно о твой гранит, – парировал Виталик. – Лето почти наступило. Если ты не заметил, уже двадцатое мая! Хоть в ноуте своем посмотри.
– Я видел, – ответил Птицын, – защита скоро.
– Да надо оно тебе! На что хочешь поспорим, что ты свой «курсач» наизусть перескажешь.
– Поспорить бы, что ли. Лишняя сотня не помешает… – задумчиво почесал подбородок Витя.
– Ага, мечтай! Это я так, пошутил. Ты специально скажешь, что что-то забыл.
И Виталик засмеялся. Витя только хмыкнул, но возвращаться к работе не стал. Этот будет болтать еще часа два, трепло. Но в чем-то он прав, пора делать переменку. Глаза уже слезятся от множества букв на экране. Но вписать в работу непрочитанный текст… Глупость нереальная. Потом замучаешься пересдавать.
И когда этот разгильдяй только учиться успевает? Барсуков умудрялся пропускать не менее половины пар почти по всем предметам. Некоторые прогулы были по уважительной причине, подработка в охране обменного пункта приносила неплохую прибавку к стипендии студента четвертого курса истфака. Сам же Витя предпочитал концентрировать усилия на одном, наиболее приоритетном направлении. А самым приоритетным в данный период жизни он считал учебу. Работа потом, как закончит универ, аспирантуру… Напишет множество трудов и будет рассказывать таким же студентам, каким он был сам, премудрости истории, как развивалось человечество, какой долгий путь прошли люди от дубинки и камня до смартфона и Интернета. Прогресс идет вперед, все дальше и дальше, по длинному пути. Так что работа и девчонки подождут. Первым делом, первым делом самолеты…
Но в молчанке Виталика хватало от силы минуты на три:
– Витек, тут такая тема еще намечается… В общем, после всех сдач Вован, мой напарник, на шашлыки позвал. В июне. Место и время будет сообщено дополнительно.
– Успехов, – пожал плечами Витя.
– А ты сам как, проветриться не хочешь? А то позеленел уже со своей учебой.
– Цвет надежды, – отшутился Птицын.
– В твоем случае безнадежья. Так как, идешь?
– Не знаю, – снова