Убей меня. Татьяна Панина

ялись. Если б только знать заранее, с кем имеешь дело! Но нет. Он взялся за меня, почувствовав слабину, а сопротивляться было тяжело, кто-то даже сказал бы – нереально. А что во всем этом вообще было реально?

      Его зовут Эван Беккер. Знаем (или теперь уже – знали) мы друг друга давно, с детства жили в соседних домах. Семейство Беккер в нашем городке не столь известно. Родители работали в лаборатории местной больницы, а сын пропадал на озере или в лесу, или еще где-нибудь, лишь бы прогулять уроки. Я ходил с ним, если удавалось прошмыгнуть мимо своих. Эван любил природу и мог часами бродить по лесу. В общем-то, так и проходило наше детство.

      Последующие годы пролетели незаметно. Я окончил школу и поступил в колледж. Эван, со слов общих знакомых, по-прежнему проводил много времени вне дома. Часто парня видели идущим вдоль проезжей части в лесном массиве, о чем-то глубоко задумавшимся. Иногда он брал инструменты и уходил в глушь, объясняя свое поведение желанием помочь грибникам и прочим обитателям леса пробираться через речку и болота по свежепостроенному мосту, а не вброд, как раньше. Однако никому до этого дела не было, никто из наших туда не стремился, а некоторые даже посмеивались над парнем с его странными увлечениями. Виделись мы гораздо реже, что никак не повлияло на устоявшиеся дружеские взаимоотношения. Тогда я и не думал, что на жизнь моего друга легла тень…

      Как-то раз Эван пришел ко мне, скинул сапоги и в своей обычной манере уселся в излюбленное кресло. Глядя на журнальный столик, он вдруг начал рассуждать про жизнь и смерть, попутно спрашивая, смог ли бы я убить человека, если бы это принесло тому облегчение. Честно говоря, поначалу я впал в ступор, так огорошили меня его слова. Я поинтересовался здоровьем гостя, подозревая, что он бредит, мало ли что могло случиться в лесу – упал, ударился головой. Но Эван был определенно в себе, и это озадачило меня еще больше. Сидя напротив, друг буквально вытянул из меня ответ, упрямо уставившись в лицо. Глаза его выражали усталость, смешанную с сомнением и какой-то пугающей горечью. Я сказал, что не смог бы пойти на такой шаг, так как это противоречит совести и закону, и спросил, все ли у него в порядке. Эван разочарованно отвернулся, будто хотел услышать совершенно иное. Мне показалось, что он нервничал, и уже назревал разговор начистоту. Но друг резко решил уйти, не обращая внимания на возражения, натянул сапоги и молча исчез за дверью. Боже!.. Если бы только я догнал его! Если бы вернул!.. Ну вот, опять пробирает дрожь от одного лишь воспоминания… На что он решился, выйдя из моих дверей? Кто оказал на него такое влияние? Слишком непохоже на того, кого знал много лет… Это был последний день, когда я видел самого Эвана.

      Я говорю САМОГО Эвана, потому что в дальнейшем с ним случилось что-то непонятное (и только сейчас понимаю, что именно). В нем стали происходить перемены, заставляя соседей распускать безумные слухи. Он стал нелюдим и мрачен. Живность разбегалась, едва завидев старого знакомого. В воздухе витала непонятная темная энергетика. Кто-то из детей сказал, что Эван одним лишь взглядом на небо вызывал тучи. Совпадение? Возможно, но оно здорово их пугало. Несколько человек отметили, как неожиданно замолкали люди, подходящие к парню с вопросами, просто отворачивались и без слов шли по делам, забыв о встрече. Говорили, что Эван тайно занялся черной магией, в него вселился бес, и много чего другого, не менее бредового. Хотя должен признаться – кое в чем они были правы.