жи, не тая.
Всё, что мне ты поведать готова,
Всё, о чём ты украдкой всплакнёшь,
Сохраню я в секрете до гроба –
Даже если когда-то уйдёшь.
Ведь не зря я давал клятву Фонда:
«Удержать, сохранить, защитить!»
Мне довериться можешь свободно,
А сказав – о печалях забыть.
Будет вечно секрет зашифрован,
Заперт он ото всех навсегда.
Я тебе доверяю во многом –
Свою душу излей без стыда!
Полуночный круиз
Неоновый свет, полуночный круиз,
«Делориан» верный несёт меня вниз –
Вдоль уличных рек и ночных голосов,
Вдоль старых усадеб и тихих домов.
Мне больше не страшно – но и не смешно:
Несусь вдоль проспектов, как в старом кино!
Мне больше не страшно. Но я не один –
Ведь нас Нео-Токио ждёт впереди!
Сердце – лёд
Меня больше ничто не тревожит,
Неспособен я чувствовать стал.
Мою душу, когда-то живую,
Облачил в свои латы металл.
Моё сердце остыло, замёрзло,
И не вскроется вновь вечный лёд.
И спасать вам меня уже поздно –
Что мертво, то уже не умрёт.
В сердце лёд, а вокруг – сплав титана.
Я уже не способен любить.
Пусть причины останутся тайной –
Так мне будет их проще забыть.
Воспоминания о будущей любви
Что снится ночами тебе, о любимая Шерон?
В какие прекрасные дали твой ум унесён?
Поведай о снах мне твоих – и тогда я поверю,
Что чувства и мысли твои – это больше не сон.
Тебе посвящу я, прекрасной, синтвейв-серенаду,
И будешь ночами под звуки её вспоминать,
Как вместе смотрели закат, как в осенней прохладе
По берегу хладного моря ходили гулять.
Я помню о будущем, что не успело случиться:
Мы встретились, будто бы судеб нас свёл режиссёр,
Украдкой увидев друг друга, сумели влюбиться
И дать тихой искре в любви разгореться костёр.
И пусть нашей встречи мне ждать ещё долгие годы,
Сквозь время я верность к тебе, будто свет, пронесу.
Минуют пусть нас политической жизни невзгоды,
Прекрасная Шерон! Одну лишь тебя навсегда я люблю!
Просьба
Уйми мою душу мятежную,
Мой внутренний шторм успокой.
Скорей обними меня нежною
Своею ты тёплой рукой.
Пусть мир покрывается ржавчиной,
Пусть воет сирена вдали –
Мне больше не быть неприкаянным,
Записанным в жизни нули.
Независим
Не кровью – чернилами – ручку заправлю
И снова пойду – будто рыцарь пера
Я лить на бумагу все литры страдания
Чистого разума. Да – я поэт со двора.
Не физик, не лирик я нынче – я странник!
На выжженных землях слезам места нет.
Не стану я плакать о том, кто изгнанник,
А кто – лишь ещё один мёртвый поэт.
И пусть мои строки предметны, как выстрел,
Пусть даже на миг в них погаснет огонь,
Духовная искра – зато независим
Я буду от мнений толпы, будто конь!
«Не убивайте спешкою поэтов…»
Не убивайте спешкою поэтов!
Нельзя им торопиться ни на миг!
Их скоростью вы душите – за это
Расплатой служит бедный, бледный стих!
Подобна смерти спешка безвозвратной,
Что пулей снайпер в голову несёт.
Вокруг – притворство, Ирий суррогатный,
Где пресен стал поэтов сладкий мёд.
Спешащий не наследует Парнаса,
Где ждёт его Эвтерпы дивной песнь.
Поэты в спешке гибнут под КамАЗа
Тяжёлым прессом в вечной суете.
Лишь медленно идя по жизни грешной,
Поэт раскрыть способен силу всю
Пера, что дремлет до поры конечной,
И строками излить, чтобы дождю
Стихов потоки мог бы уподобить –
Но стоит оступиться на чуть-чуть,
Заторопившись