галёрку.
Если она сию же минуту не выйдет из дома, то рискует опоздать и уже с началом уроков испортить себе день.
Если Люба прибежит к кабинету биологии после учителя, то тогда ей придётся стоять у входа, моргая глазами, и виновато стучать в дверь. Несмело, под прицельным вниманием всего класса (сто процентов из ста все уставятся на неё, насмешливо скалясь) извиняться и проситься внутрь. А Любе этого очень не хочется – и для этого есть весьма веские причины.
Из-под железной кровати, на прутьях которой давно облезла краска, Люба извлекла мятый, завязанный бечевой пакет, спрятавшийся среди кучи плетёных, тканевых и целлофановых кульков и сумок, покрытых жирным слоем пыли. Вздохнув, девочка вывалила содержимое пакета на мятую после ночи пуховую перину. На скомканный несвежий пододеяльник ворохом из пакета выползают кишки ношеных капроновых колготок. Теперь главное – найти те самые. Люба рылась, надеясь на удачу, но паника от страха опоздать начала постепенно накрывать её волной и замораживать движения.
Проверялись одни колготки, другие, третьи. На этих – крупная, с обрывками ниток, дырка на коленке, эти со стрелкой, спускающейся ручейком вниз, к самым пяткам, эти тоже в побегах рваных стрелок, которые заметит даже слепой.
Вот! Нашла, что надо! Заштопано только на правой ноге, у самого паха, но это не страшно, под юбкой не видно; на пальцах дырок нет, и это круто. Сегодня физкультура: с дырками на стопах в раздевалке лучше не позориться. Хотя ещё было б лучше, если б физрук заболел. Но это вряд ли. Этот бородатый громила здоров как конь.
***
– Сколько?..
– Без пяти.
Ответив на вопрос Рашель, Дарья засунула сотовый в карман ветровки, висевшей на спинке стула, и снова повернулась к сидевшему позади неё Тимону.
Одноклассник беспорядочно ковырялся в учебнике биологии, чтобы найти и порассматривать в потрепанной временами книге иллюстрации, изуродованные больной фантазией его предшественников да наплевательским отношением к учёбе.
Найдя очередной размалёванный чернилами рисунок, Тимон неопределённо хмыкнул и пихнул локтем в бок своего соседа Илью Жваника. Тот, склонив голову, заглянул в книгу Тимофея и, скорчив гримасу, усмехнулся.
Тимофей развернул учебник к Даше.
– Я вижу. Повезло тебе с биологией! – посмеялась девочка. – Чьей, интересно, книжка была в прошлом году?
Предположив под владельцами измученного учебника пару знакомых лоботрясов постарше, Дашка посмотрела на форзаце библиотечный вкладыш, но ничего информативного не обнаружила.
В помещение быстрым шагом вошла, здороваясь на ходу, Виноградова Камилла – харизматичная и жизнерадостная десятиклассница, уважаемая абсолютно всеми ребятами. Тимона, Илью и Дашу обдало смесью свежего воздуха и сладких цветочных духов.
Повесив на крючок под партой свой вместительный симпатичный рюкзак и сняв длинную нежно-фиолетовую кофту, Камилла с лёгкой элегантностью поправила свою роскошную, до поясницы, каштановую шевелюру и присела к своей закадычной подружке – самой популярной девочке в классе Анютке Рашель.
Обменявшись с подружкой приветственными поцелуями в щёчки, Камилла вполоборота повернулась к остальным и, кокетливо подёрнув плечом да слегка закинув назад голову, с нарочитым волнением выдохнула:
– Я чуть не проспала! Если б вы знали, как мне не хотелось вставать!
– Ой, я тоже еле встала! – тут же поддержала Рашель.
Тимофей и Дашка понимающе рассмеялись. Сидевшие на соседнем ряду, позади Камиллы и Анечки, три подружки-отличницы, они же актив класса и правая рука классного руководителя – Уварова Ира, Нина Гончаренко и Инна Таран – отвлеклись от светской болтовни с другом Тимона – долговязым и худощавым блондином Сысоевым Матвеем.
– Я смотрю, хорошо ты потанцевала вчера, – с ироничной улыбкой беззлобно подметила Ира Уварова, степенная высокая брюнетка с короткой стрижкой. – Середина сентября, учиться уже пора после лета, а вы до глубокой воскресной ночи колбаситесь на танцполе, чтобы утром понедельника с мучениями жопу от кровати отрывать!
– Я с невыученными уроками в клуб не хожу! – свысока парировала Виноградова.
– Мы вчера долго, слишком долго шли домой, – поддержала подругу Аня Рашель. – Да, Мотя?
Сысоев усмехнулся:
– А я вам говорил, что те две жестянки были лишние! Кто вам, дурам, виноват, что в каждом тёмном кусту да закоулке маньяки чудились!
– Ой, да ты громче всех ржал, местных собак по пути своим ржанием переполошил!
– Они вчера обкурились? – пихнув Сысоева под руку, тихо, чтобы никто не услышал, спросила миловидная Гончаренко Нина, командир класса.
– Нет. Выпили лишнего. Мы с Ильёй проводили их с «Торнадо» домой, – пояснил блондин. – Всё равно все живём почти рядом, а на улицах темно, давно за полночь уже. Бросишь разве девок?..
Нина неопределённо кивнула и стала слушать вместе с остальными сквозь взбалмошный гвалт Рашель и смех Виноградовой рассказ,