!..
Ами с некоторой досадой с трудом попыталась приоткрыть глаза… которые тоже пылали. Словно бы от увиденного.
Огонь её видения полыхал в голове и жёг её изнутри.
Почти нестерпимый жар расходился по всему телу. Серые тени расцветились красными всполохами тошноты.
Вообще… Открыть глаза было плохой идеей. Да.
Она осторожно опустила тяжёлые пылающие веки обратно, продолжая «любоваться» тошнотными переливами грязно – серого тумана с добавившимися к этому огромными тёмно‑зелёными шарами, причудливо ходившими по огромной орбите перед её внутренним взором.
Жарко. Жарко ещё и от… покрывала.
Амелия попыталась скинуть накрывавшую её ткань.
…Бесполезно. Рук нет. Они не чувствовались. Как и всё тело. Только огонь.
…Что это?!…
Её охватила паника. Она ещё раз попыталась открыть глаза и что‑то увидеть.
Через какие‑то узкие щели в красной повязке, она увидела, что под ней… Или около неё… лежит что‑то большое. Под покрывалом… Видимо, её тело. Оно здесь.
Она выдохнула с облегчением, что тоже принесло с собой некоторое количество боли.
Ами поморщилась.
Тело Сеймомент ощущалось как чужое. Двигаться оно точно не планировало. Зато пылало изнутри не хуже, чем город в недавнем бреду.
– Опять очнулась… – услышала она через гудение со звоном в ушах женский голос. – Выглядишь… чуть лучше. Молодец.
Лучше?! Сссс…пасибо?..
Что‑то холодное коснулось её лба, и жар с гулом в ушах стали утихать.
Почувствовав облегчение, Ами вновь осторожно попыталась открыть глаза.
С одним это удавалось лучше другого. Плотная красная мешающая видеть повязка оказалась внутренней частью её воспалённых век.
Она могла видеть лишь пульсирующие очертания целительницы, что делала лечебные пассы. Вот и причина облегчения…
А что значило это… "Опять"?
Она уже возвращалась? Когда?
Она ничего не помнит. Впрочем… В этом потоке непрерывного бреда и видений сложно было отличить одну реальность от другой…
Сколько времени её не было здесь?
Лекарка протянула ей чашку с тёмной странно пахнущей мутной жидкостью.
– На, выпей. Ай, у тебя же рот повреждён… Подожди, сеймомент соломинку принесу…
Ами вновь закрыла глаз, погрузившись в пылающие ощущения.
Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем что‑то из внешнего мира осторожно тронуло её за плечо.
– Вот… Попей. Аккуратно. Даааа… очень невкусно. Но сеймомент сильно тебе поможет. Клянусь, потом не пожалеешь.
Жидкость как‑то втянулась в рот.
Фу… Пара моментов ушла у Ами на то, чтобы вспомнить, как глотать этим иссохшим полем, когда-то бывшим её горлом.
Скорее бы это проглотить, перестав мучить собственные сенсоры. Быстро сориентировавшись, благодаря инстинктам, она жадно принялась впитывать влагу, надеясь, что это поможет окончательно утихомирить «огонь» и напитать потрескавшуюся выжженную «почву» внутри. Потушить этот упырий пылающий внутренний Кантин.
– Вот… умница. – похвалил голос. – Старайся поменьше шевелиться. Не трать сил, они тебе нужны для другого. Трубочку оставлю здесь… У тебя ещё два приёма гадких лекарств в этот свет. Раз уж ты с нами… Всё будет хорошо теперь. Отдыхай. Мне пора бежать, за тобой Токала присмотрит.
Амелия рефлекторно хотела кивнуть, но смогла лишь поморщиться. Жидкость была неприятной, но она только поняла, как сильно пересохло у неё во рту и насколько своевременным был напиток. Она, кажется, выхлебала бы и болото.
Судя по удаляющимся шагам, знахарка ушла.
Осталась лишь онемевшая опустошённая под тревожно розовым пылающим прикрытием век Ами. Где‑то всё ещё посередине между жизнью и смертью. И под жарким покрывалом, от которого она никак не могла избавиться.
…Это практически невыносимо…
Она мигнула глазами. Пламя на какое‑то время сменилось на грязноватую с полупрозрачными парящими лоскутами темноту.
Пить всё ещё очень хотелось. Было жарко и больно. Ами выходила на дорожку жизни, удаляясь от покоя смерти…
…И это было слишком. Она опять отключилась.
Через какое-то время очнувшись и увидев после тьмы уже знакомый тревожно розовый цвет, страдалица кое-как открыла свой более‑менее исправно функционировавший глаз и постаралась осмотреться.
Всё было размыто. Однако она чётко видела, что на столике находилась ёмкость… хотелось бы надеяться, что просто с водой.
Ами попробовала приподняться и дотянуться до чашки.
Это отозвалось тошнотой и острой болью в боку… Ну, по крайней мере её тело ещё может шевелиться… Хоть и было сказано не шевелиться.
Какая разница. Она всё равно еле может это делать.
Издав