ерный бело-золотой штандарт запылился в дороге, но все равно был различим даже с высоты второго этажа. Сердце девушки забилось сильнее – неужели то, что она ждала последние несколько лет, все же произошло?
За обедом она вертелась и ерзала, матушке даже дважды пришлось сделать ей замечание, на что сестричка Терисса выпрямилась еще сильнее и демонстративно элегантно поднесла ко рту крохотную десертную ложечку. Младшая и балованная до невозможности, она не упускала случая поддеть сестру.
– У меня для вас есть важная новость. – утерев рот салфеткой, степенно произнёс отец, и обе сестры замерли, навострив уши. – Меня с утра навестил посланник его величества Килвара, да хранят его боги.
Домочадцы и стоявшие у стен слуги дружно осенили лбы звездным знамением. Сами «звезды» давно уже канули в историю, да память о них осталась не самая хорошая, но в религии они занимательно отразились как оберегающие и охраняющие божественные силы.
– Объявляется королевский отбор! – не выдержав, воскликнула мать Иветты, чем заработала неодобрительный взгляд мужа.
– Именно так, Честити. – со значением протянул мистер Юнтис, и женщина поспешно закрыла рот. С главой семейства спорить не смел никто. Тем более, перебивать и мешать производить должное впечатление. Иветта перестала дышать. Неужели? Ее матушка не станет просто так волноваться, а иначе, как волнением, и не объяснить ее вопиющей выходки. – Да, наша дочь приглашена!
Отец добился своего – бурные овации публики в лице почтительных слуг и восторженных дочерей достались именно ему. Иветту только царапнуло единственное число, но она тут же отбросила подозрения – ну, в конце концов, она же старшая, ей и замуж идти первой! И ничуть она не перестарок, девятнадцать тоже юность! А младшая, Терисса, совсем еще девчонка, даром что в брачный возраст вступила. Шестнадцать ей, может, и исполнилось этой весной, а вот мозги еще не добрались до адресата. Дразнится, проворачивает какие-то совершенно детские и глупые подставы вроде вылитого на платье кувшина сока, а пожаловаться нельзя – как же, младшенькая, ей во всем уступать должно.
Потому на отбор к королю по-любому ехать ей.
Иветта очень хотела стать королевой. Пожалуй, даже не столько ради власти и богатства, которые из провинциальной усадьбы казались весьма соблазнительными, а скорее чтобы вырваться из удушливого отчего дома с его условностями, строгим распорядком и бдящим оком отца, надзиравшего коршуном как за успехами дочерей в учебе, так и в тонких искусствах вышивки и пения.
Вот, казалось бы, что преподаватель портального мастерства мог понимать в женских штучках? А вот поди ж ты, находил, к чему придраться, причем совершенно справедливо!
– Терисса, доедай скорее, пойдём! – в не меньшем возбуждении воскликнула маменька. – Нам нужно столько сделать, ведь в столице нужно быть через неделю, а новый гардероб за это время никак не пошить! Потому придется выбрать, что поприличнее, там на месте справишь остальное. Иветта?
Она пребывала в ступоре от услышанного, потому не сразу отреагировала. Маменька поджала губы и повторила резче:
– Иветта, я с тобой говорю, где ты опять витаешь? Поделишься с сестрой гардеробом. Тебе ни к чему, а у нее дело всей жизни решается! Помнишь, то платье, что мы готовили к твоему первому балу? Вот, его точно возьмём. Ушьём, конечно, ты покрупнее будешь…
И матушка с неодобрением и скрытой завистью покосилась на внушительную грудь Иветты. Та в последние лет пять стала ее проклятием. Вместо того, чтобы смотреть в лицо, даже старый учитель принялся опускать глаза все ниже, а после дребезжащим голосом извиняться, что потерял нить повествования. Потому платья она носила самые скромные, и никак не думала, что сестрица позарится на…
Стоп.
При чем тут Терисса?
– Матушка, но разве на отбор еду не я? – осторожно уточнила она, глядя при этом на отца. Без его разрешения и повеления все равно никто в доме не чихнёт, не говоря уже о столь важном событии, как выбор королевской невесты. Кто из них с сестрой поедет, решала точно не матушка.
– Нет, конечно. – ожидаемо ответил вместо Честити ее муж. – Твой жених уже давно выбран. Это наш сосед, мистер Гверт.
Иветта промолчала, но не потому, что была согласна с этим заявлением. У нее перехватило горло и отнялся язык от обиды и несправедливости.
– Но он же стар! И уморил уже четырёх жён!.. – придя в себя, возмутилась она. Девушка понимала, что испытывает терпение, которого у отца и так было не очень много, но сдержаться не могла. Это же ее жизнь, ее шанс на лучшее, и вот так, запросто, ее лишат возможности даже попытаться выиграть отбор? Отдадут за старика? Мистер Гверт всего на год младше ее отца, и четырежды вдовец. По поводу смерти последней жены даже проводилось расследование, потому что труп был в странном состоянии. Подробностей дела не разглашали, но следователи долго ездили по окрестностям, выпытывая у проживавших неподалёку их впечатления по поводу брака землевладельца. Счастливым его назвать точно было нельзя – папенька на фоне мистера Гверта был просто образцом покладистости и вседозволенности. Потому слухи о причинах