аленький ручей. Не знаю, может быть, поэтому меня и взяли проводником? А может, из-за того, что я почти всю жизнь в лесу прожил? Как-то так получилось, с детства. Хотя нет, я знаю, почему именно я был удостоен чести вести эту группу, никто другой не согласился идти в проклятые места. Несколько недель назад к нам в посёлок приехали городские, да не простые, а из самой столицы. Будто у себя в Петербурге не могли найти достаточно безумного лесника. Припёрлись, значит, и говорят: «А давайте нам лучшего, мы много денег дадим и, если понравится, увезём из этой глухомани». Конечно, народу набежало, был и Фима, и Яшка, но не сговорились они, уж неведомо мне почему. Если вспомнить, сколько платят, то, думаю, не в деньгах был вопрос. В итоге весь посёлок отказался их вести, и они пришли ко мне. Я не лучший, но группы уже водил, да и окрестности знаю. Жаль, что нам не по окрестностям нужно, а туда, куда никто и не ходит. Делать там нечего: ни ягод, ни зверя, только деревья редкие и тишина стоит такая, какой в лесу быть не должно.
Собрались, значит, и пошли, что здесь ещё говорить? Разве что ещё до выхода главный их притащил какого-то тощего парнишку, тот вопросы странные и глупые задавал, так и норовя подловить на нестыковках. Детство его моё волновало да как я одиночество переношу. Дёрганый больно: то ручку подбросит, то в бумагах что-то резко искать начнёт. Благо он в группу не входил, уже тем же вечером вернулся в город. А мы пошли, слаженно и оперативно, насколько это вообще возможно. Ну, повёл я вначале не в ту сторону, ничего страшного, догадался же потом перевернуть карту, не такой уж и крюк сделали. Бурчат здесь некоторые просто до сих пор. Довёл же, не заплутали. Хотя здесь скорее ещё завтра идти нужно будет, их старший точку поставил за тремя холмами дальше, почти на краю тёмного пятна, мрачное место. Но вы не пугайтесь, мрачным то место только называется, ничего такого здесь и нет. Наоборот, очень светло и просторно. Деревья все хвойные, могучие сосны, а они тесноту и подлесок не уважают, размах нужен, простор. Так что идём быстро, почти без остановок, летний зной остался в посёлке. В лесу-то всегда комфортно и прохладно. Благодать кругом, только птиц нет и муравьёв. Но здесь им что-то не нравится, а вот главному очень всё нравится: он землю чуть ли не обнюхивает, так и норовит каждое дерево обнять и постоянно берёт пробы земли. А по мне, земля как земля, иголки вперемешку с песком, вот и вся земля. Но последнее время он очень оживился, больше обычного. Достал лопатку свою чудную и начал кору царапать, смолу обнюхивать. Лизнуть пытался украдкой. Вот умора, я краем глаза видел. Честное слово. Но потом долго отплёвывался, бедолага. Зачем вся эта экспедиция и какого чёрта мы туда шлёпаем? Мне не говорят, мол, веди вот на эту точку и предупреждай об опасности. А зачем? Почему? Это не моё дело. Любопытно же. А кому было бы неинтересно? Так в группе есть и своя охрана, она пресекает разговоры. Надсмотрщики, а не охрана. Несколько раз два парня начали что-то обсуждать, так эти амбалы подбежали и очень убедительно напомнили, что разговаривать на определённую тему запрещено. Парни поняли и заткнулись. А со мной никто и не говорит, только проф иногда подходит, и мы корректируем маршрут. И то исключительно тонкости транспортировки его драгоценного тулова. Его даже попутчики не особо интересуют. Недавече как позавчера ногу один подвернул, так я и предложил холм обогнуть, там верста крюком от силы, так проф весь на слюну изошёлся, как это час дополнительный в пути. Тьфу, а не человек, и опять же, ни полсловечка, ни обмолвочки о цели, куда его так неудержимо манит.
На прошлом привале в очередной раз решил клинья подбить. Сели все ужинать, я и подсел к самым говорливым. Наверно, с полчаса анекдоты травили, смеялись так, что к нам ещё подсаживаться стали. Охрана крутилась рядом, уши грея, но убеждалась, что запретные темы не поднимаются, отставали и смеялись со всеми, некоторые и сами байки рассказывали. Душевно сидели, отдохнули по-настоящему, не только физически, но и, как говорится, душой. А когда подошли повара, шутки пошли с новой силой. Все вроде из одного котла ели, но кто жаловался на пересоленность, кому острым показалось, но все сходились на том, что благодарны всей кухне и если можно было бы алкоголь, то подняли бы тост за поваров. Эх, сплочённый коллектив – это всегда хорошо. Поначалу-то чурались друг друга, по группам разбивались, так сказать, по отделам. А теперь вот, сидят вперемешку, шутки шутят. Но весь кайф обломал профессор, появился как из-под земли, навис грозной фигурой и разогнал всех по палаткам. Зыркнул на меня, поманив пальцем, и повелел карту доставать.
– Сколько нам осталось?
– Дня три-четыре, если с прежней скоростью. Но коли ускоримся и зона чудес не подкинет, можем к вечеру третьего дня выйти на точку. Хотя, вы говорили, там что-то этакое, поэтому, думаю, ночь переночевать и посветлу уже к месту подходить.
– Хорошо. Люди должны выдержать. Держите меня в курсе, если что-то будет с картой расходиться. Всё.
– Карту смотреть будете? Редактировать маршрут? Можем обсудить те или иные детали, чтобы не было неожиданных поворотов.
– Нужно будет, сделаете.
Проф стрельнул на меня глазами и отвернулся. Разговор окончен. И ладно, если бы он так только со мной, увы, сколько раз видел заплаканных девушек после лёгкой беседы с ним, да и покрасневшие парни не редкость. Чувство