ксмо», 2023
Предисловие
Поначалу он производил впечатление веселого ребенка. Но он таким, конечно же, не был. Коби Бину Брайанту пришлось изрядно потрудиться, чтобы все думали, что его ничего небеспокоит.
Особенно в тот беспокойный первый сезон.
Я был там в тот вечер, когда он сделал свой первый бросок в НБА – трехочковый – в декабре 1996 года в Шарлотт Колизеум.
После игры он влетел в раздевалку и поделился со мной волнением души, бегающими по телу мурашками, сведенными от тяжелой работой кончиками пальцев. Он понятия не имел, кто я такой. Просто какой-то парень с блокнотом и диктофоном. Но ему не терпелось рассказать о себе всему миру.
Позже в том же сезоне я сидел с ним наедине в пустой раздевалке в Кливленде. Он ждал своей очереди, чтобы принять участие в соревнованиях по броскам сверху[1] на пятидесятом юбилейном Уик-энде Всех Звезд НБА[2], коротая свободное время перед выходом на площадку.
Мы обсуждали его статус молодого человека с плаката, из поколения новых талантов, приходящих в НБА, бо́льшая часть из которых очень молода – самая молодая группа игроков, которая когда-либо приходила в лигу. Он говорил о трудностях, ожиданиях, опасностях, многочисленных искушениях в большом, плохом Лос-Анджелесе для игрока, которому было всего восемнадцать лет.
Он рассказал о том, как сильно заявление Мэджика Джонсона о его ВИЧ-инфекции в 1991 году повлияло на него, парня тринадцати лет; о том, как он избегал соблазнов, которые, как позже признался сам Джонсон, заставляли его спать с тремя-пятью сотнями человек каждый год.
«Со мной все просто, – сказал мне Брайант, – потому что я очень многого хочу добиться в своей жизни».
Действительно, буквально через несколько минут после нашей расслабленной вдумчивой беседы он вышел из раздевалки, чтобы энергично выступить и выиграть соревнование по броскам сверху, которое разожгло пламя его и без того раскаленных добела амбиций.
На следующий год его выберут игроком стартового состава Матча Всех Звезд, несмотря на то, что он даже не был игроком старта в «Лейкерс». За этим последовал катастрофический сезон 1999 года, в котором владелец «Лейкерс» Джерри Басс потерял контроль над чрезвычайно талантливой командой, которая, казалось, шла в никуда.
В разгар хаоса своего третьего сезона Брайант выглядел очень потерянным, одиноким, разочарованным двадцатилетним парнем.
«Я просто хочу быть тем самым, – сказал он мне, подтверждая свою цель стать лучшим игроком НБА. – Я не знаю, как у меня получится это сделать. Я просто должен найти способ этого добиться».
И у него это получится, несмотря на то, что в то время подобная цель казалась нереальной. Когда в 2016 году он приблизился к концу своей карьеры, Брайант мог оглянуться на цифры, которые он набрал за двадцать сезонов, и объявить, что заработал «место за столом» с величайшими игроками этой игры. В 2015 году он обошел своего кумира Майкла Джордана и занял третье место в списке лучших бомбардиров лиги, уступая только Кариму Абдул-Джаббару и Карлу Мэлоуну. Более того, Брайант помог «Лейкерс» завоевать пять титулов НБА, провел восемнадцать матчей в составе команд Всех Звезд и завоевал две золотые олимпийские медали.
Хотя в тот вечер, когда он был новичком в Кливленде, он сказал, что не знает, как он доберется до вершины, – он на самом деле утаил ответ, который знал с самого начала. Он собирался проложить себе дорогу туда, неумолимо и безжалостно вечер за вечером, матч за матчем пробиваясь сквозь трудности игры, пока не станет доминирующим игроком, способным перехитрить всех остальных.
История его карьеры – беспрецедентные двадцать лет в одной команде НБА – свидетельствует о том, что Брайант, обособленный и бескомпромиссный, блестящий и уверенный в себе, оказался великой загадкой американского профессионального баскетбола. Он, несомненно, самый энергичный игрок в истории баскетбола, тот, кто в течение многих сезонов среди инсайдеров спорта имел твердую репутацию абсолютного мастера анализа игры и интенсивной подготовки атаки, при этом с исключительным вниманием к деталям, удивляющим окружающих. В свою очередь, его жизнь также оказалась цепью постоянных серьезных конфликтов, и почти все это было побочным продуктом его стремления доминировать в спорте.
Вечер за вечером, день за днем, в течение двух десятилетий, через травмы и смятения, через разрыв одних ключевых отношений за другими, не будет такой цены, которую он бы не заплатил, чтобы стать великим.
Так он стал тем, кого снова и снова описывали как «самого противоречивого игрока в НБА», попеременно ненавидимого и любимого огромной частью болельщиков профессионального баскетбола.
С самого раннего возраста его отец, бывший игрок НБА Джо Мармелад Брайант, стремился воспитать в своем сыне абсолютную уверенность. Главным образом именно она оставалась его фирменным знаком.
Эта безраздельная, непоколебимая вера в себя была единственной чертой, по которой Брайант