я очередной актёр. Надо же, кто бы сказал полгода назад, что буду следить за этой ерундой, первая бы рассмеялась. Смеяться хотелось и сейчас. Только невесело, а громко, с надрывом. Горько. Потому что новый Бентли выплюнул на дорожку Его под руку с какой-то шикарной девицей. Кажется, актрисой – кто их там разберёт. Я и вникать-то в эту ерунду стала только ради него. Мазохистка. По-другому не назовёшь. Диктор плотоядно улыбнулась и, бросив на произвол судьбы – и растерзание фанатам – предыдущую звезду, ринулась навстречу вновь прибывшим.
– Встречайте! Неподражаемый Станислав Горелов!
Толпа взревела, а я мрачно отпила прямо из бутылки. Неподражаемый. Не спорю. Могу даже рассказать кое-что о его неподражаемости. Вот только не хочется. Совсем не хочется. И шумиха эта, только месяц назад улёгшаяся, радует. Все про меня забыли. И слава богу! И он тоже. Забыл.
Восемь месяцев назад
– Мать, я так больше не могу! Выбирай: или я, или этот алкаш-переросток! – Я подняла глаза на ворвавшуюся в кабинет Иру, приготовившись выслушать очередную тираду на тему: «Неприкосновенность личного пространства и твари, которые его нарушают». Подобные скандалы приходилось выслушивать по несколько раз в неделю, но, видимо, терпение моего повара на этот раз действительно подошло к концу. Она сорвала с головы белоснежный колпак и швырнула его на пол, чего ранее никогда бы не стала делать, так как большего педанта я в жизни не встречала. Более того, она пнула его ногой – на короткий миг в её глазах промелькнуло сожаление и жгучее желание броситься за колпаком следом.
– Я тебе не раз уже говорила, – Ира ткнула пальцем в сторону двери. – Я не буду работать с этим уродом! Ты должна выбрать, кто тебе нужен больше: лучший повар Москвы или худший бармен России!
Весь трагизм её речи был нарушен появлением того самого урода в дверях моего кабинета. Двухметровый дылда в наколках лениво прислонился к косяку и, хитро глядя на меня мутно-зелёными глазами, шумно прокашлялся.
– Что он сделал на этот раз? – Впрочем, до меня уже доплыл мужественный запах можжевельника… и самого Толика.
– Он жарил бекон на моей плите. Бекон, Кир, ты понимаешь?! Вся моя кухня была покрыта жирными пятнами! Я потратила полчаса на то, чтобы оттереть их!!! – Казалось, ещё немного, и Ира взорвётся от переполнявших её эмоций.
– Толик, серьёзно, пора завязывать с этим. – Я строго посмотрела на позёвывающего здоровяка. – Ты же знаешь, что у нас готовить запрещено любому, кроме Иры.
– Я хотел просто поесть яичницу, Кир… – Он посмотрел на пунцовую от ярости Иру. – А эта жиробасина опять делает из мухи слона. Бекон, Кир – какая яичница без бекона?
– Жиробасина?! – взвизгнула Ира, всплеснув руками, и заозиралась – должно быть, ища глазами предмет, который можно было бы швырнуть в Толика. – Я убью тебя, урод!
– Так, перестали оба!
– Или я, или он! – упрямо повторила Ира, бросила полный тоски взгляд на белевший в углу колпак и вышла, толкнув плечом Толика.
– Ты опять пил на работе? – Я пристально посмотрела на бармена. – Мы уже говорили с тобой об этом. Здесь не пьют. Или не работают.
– Да ладно тебе, Кир, всего-то пара стаканчиков, – заискивающе улыбнулся Толик и, заложив пальцы за пояс ремня, оперся плечом на дверной косяк.
– Пара стаканчиков была до или после того, как ты пошёл жарить яйца на кухню?
– Несерьёзное отношение к делу всегда бесило меня, а теперь ещё и этот скандал…
– Я бармен, Кира, – набычился Толик, – у меня профессия такая! Где ты видела трезвых барменов?
– Мне плевать, в каком состоянии работают люди в других заведениях! – тут уже вспылила я. – В моём люди либо пьют, либо уходят!
– Да пошла ты на хрен! – смачно плюнул Толик. – Катись к чёрту со своими принципами! Я лучше уйду в «Лес и лис», там точно нет тупых ограничений!
– Вот и иди! – Дверь за ним захлопнулась, а я, тяжело дыша, упала в кресло. Кажется, начинает болеть голова. Отлично денёк начался… Придётся самой встать за стойку, да ещё и дать объявление о приёме на работу. Повезёт, если бармен найдётся быстро.
Коломна всего в полутора часах от Москвы. Жителей чуть больше ста тысяч – половина из которых работает в столице. Остальные же содержат питейные заведения и гостиницы. Молодёжь, как ни странно, не спешит работать в крохотном городке – все рвутся в столицу.
Мне определённо повезло, что сегодня вторник и народу почти нет. Компьютер квакнул, оповещая о новом сообщении, я машинально открыла его и в голос застонала: напоминание от налоговой, пора подавать квартальный отчёт. И когда, скажите на милость, его составлять, если теперь лично придется неизвестно сколько дней проторчать за стойкой, спаивая добрую треть нашего городка?! Закрыв окошко сообщения, я вошла в сеть и быстро набросала объявление, щёлкнула по клавиатуре, отправляя его, и поднялась – отчёт отчётом, а работа не ждёт. Буду составлять его по ночам, видимо.
Внизу, у сверкающей полированным деревом стойки, меня уже ждал озадаченный администратор Саша, нервно