Совсем никаких. Но, все равно, все это как-то сильно настораживало. А еще больше раздражало это ощущение некой неизбежности происходящего, словно он утрачивал какой-то иллюзорный контроль над событиями. Он прекрасно понимал, что, по сути, никакого контроля над всем происходящим у него и не было вовсе. Но свои поступки и действия он мог худо-бедно планировать до сегодняшнего дня. А вот сегодня должно было произойти что-то такое, что изменит полностью всю ситуацию. Конечно, наверное, это было и хорошо. Потому что он уже устал от некоторой безнадежности происходящего. У него по-прежнему не было доступа внутрь комбината, и он не имел ни малейшего понятия, как это изменить. Ну не брать же в конце концов эту чертову фабрику на абордаж! К тому же, и абордаж ни к чему бы хорошему, или, по крайней мере, более или менее результативному, не привел, за исключением, пожалуй, того, что он полностью бы себя раскрыл. А участь его при этом была бы очень печальна. И не факт, что он смог бы с этим в одиночку справиться. Ведь и пропавший Страж и курьер – были людьми не простыми, и голыми руками, за здорово живешь, их вряд ли бы смогли взять. Конечно, Копейщики – люди безо всякой чести и совести, но и у них это просто так бы не получилось. Значит, было что-то у этих Копейщиков, чего не могли предвидеть ни опытный страж, ни даже сами премудрые Учителя, отправляющие курьера с доглядом.
Он направился на работу, и по дороге до самого моста его не покидали мысли на тему, что за приборы или люди смогли выстроить около врат ту стену-ловушку, которую он тогда смог почувствовать. Что это были не люди, он был почти в этом убежден. Но вот как можно было проверить свою версию, он не знал. Но точно понимал, что, разобравшись с этим, он решит и саму проблему.
Как бы он не был увлечен решением этой загадки, защита и, так называемый, плащ невидимости или, точнее сказать, рассеивания внимания от собственной личности, он накинул автоматически, только ступив за порог избы бабы Марфы. Дойдя до моста, он словно на стену, наткнулся на чье-то пристальное внимание. Отбросив из головы все загадки, он усилил морок по отводу глаз, но от внимания все же не избавился. И это уже сильно настораживало. Сквозь этот морок, он будто щупальцы, выпустил поисковые нити. Нужно было понять, кто это у нас тут был такой любознательный. Как ни странно, но опасности он по-прежнему не ощущал, и это было удивительнее всего.
Вскоре он обнаружил того, кто проявлял к нему такой пристальный и не нужный для него интерес. Защита у человека была так себе, и Олег, не церемонясь, практически одним сильным рывком проник за эту хлипкую стену, и… обомлел! Это был тот самый, один из членов экспедиции, который его в прошлый раз шантажировал Катериной! Олег слегка даже оторопел. Ну никак не мог он ожидать встретить этого «ученого этнографа» здесь. Насколько он знал, оба из двух выживших стали пациентами психушки. А насколько он мог судить, сейчас здесь был совершенно адекватный человек с полностью здоровой психикой! Причем, изучение его сущности показало, что каких-либо злобный намерений в его, Олега адрес, этот человек не питает. Его аура светилась зеленовато-каштановым цветом интереса, если не сказать, любопытства, с легкими малиновыми росчерками страха, что тоже было вполне объяснимо. Бесцеремонное вторжение Олега в мозг этого человека приносили последнему страдания и головные боли. Уж очень резко Олег взломал его защиту. Но даже тогда, его аура почти не изменила своего цвета. Любопытство, прямо-таки жгучее и неуемное, граничащее с маниакальными стремлениями, только усиливалось. Ни злости, ни ненависти, никаких недобрых чувств Олег не чувствовал.
Он подошел почти вплотную к углу дома, за которым прятался этот тип, и остановился. Тот вышел, слегка пошатываясь и морщась от боли, встал напротив Олега и почти спокойно произнес:
– Ну здравствуй, Один… Вот и свиделись.
Выдержка у мужчины была прямо-таки потрясающей! У Олега мысли стали обгонять одна другую. Значит, он не знал его настоящего имени, по крайней мере того, которое значится в его заявлении о приеме на работу. Откуда он тут вообще взялся, и как сумел избежать общей участи тех, кто силой проникает во врата? А главное, что ему сейчас надо? То, что, он не собирается Олега сейчас шантажировать, было понятно сразу. Тогда что? На долгие размышления времени уже не было, нужно было что-то срочно предпринимать, пока они не начали привлекать чье-либо ненужное внимание. А то, что здесь повсюду глаза и уши, Олег даже и не сомневался. И он принял единственное верное решение в данной ситуации. Нужно позволить этому человеку самому озвучить то, зачем он здесь поджидал Олега. Но передавать инициативу в разговоре этому странному типу он не собирался. Олег выжидательно замер напротив странного человека, давая возможность высказать тому все, что он хочет или сочтет нужным. А то, что это будет правдой, Олег даже не сомневался. Контролировать мозг «ученого» Олег не переставал ни минуты, только чуть убавил жесткость своего присутствия, чтобы совсем не лишать его возможности говорить, чувствовалось, что того очень сильно тревожит головная боль.
Не получив никакого словесного отклика, человек слегка смутился, и нерешительно произнес:
– Ты меня помнишь?
Олег продолжал молча разглядывать говорившего, не предпринимая никаких ответных действий или намерений поддержать