Охота за авророй. Даниил Корнаков

пали дверью авто и спешили домой.

      По одной из таких пустующих улиц, среди типичных скандинавских домов, проезжал внедорожник форд, за рулем которого сидел Сигурдур. На днях ему исполнилось сорок, и выглядел он, как типичный исландец: высокий рост, светлые волосы, рыжая борода и угрюмый взгляд. Все выдавало в нем потомка известных каждому викингов, веками населяющих отдаленный остров.

      Сигурдур свернул на кольцевое пересечение, сделал полукруг и оказался на улице Хагаторг, где стояла большая гостиница. Он остановился возле главного входа и в свете фар увидел женщину – хрупкую, низенького роста, в шапке с красным помпоном. Она помахала ему и, поправив пухлый рюкзак, направилась к форду. Не заглушая двигателя, он вышел навстречу.

      – София? – спросил он у нее, едва она приблизилась.

      – Да, да. А вы Сигурдун? – спросила она по английски.

      – Сигурдур, – поправил ее исландец.

      – Ой, простите меня ради Бога. – (Сигурдур обратил внимание на ее легкий акцент).

      Он отмахнулся как бы говоря: «Ничего страшного, мне не впервой».

      – Ну что, готовы?

      – Да, да.

      В этом «да-да», прозвучавшим второй раз за время их разговора, исландец уловил какое-то детское нетерпение.

      Он предложил ей помочь с рюкзаком, но она вежливо отмахнулась.

      – Все хорошо, я подержу.

      Исландец пожал плечами, открыл ей переднюю дверь и сел на место водителя. Причудливая гостья сидела со своим круглым рюкзаком как школьный ученик с булыжником на парте – чувствовался явный дискомфорт.

      – Может, рюкзак все-таки назад закинем? – предложил Сигурдур.

      – Знаете, пожалуй, да.

      Он лукаво улыбнулся и помог уложить ее тяжеленный груз на заднее сиденье.

      – Ну, поехали.

      Двигатель форда тихо заурчал, а с ним и радио, где ведущий монотонным голосом сообщал погоду на завтрашний день (как всегда пасмурно, солнца не предвидится). Сигурдур дал задний ход, развернулся и выехал на основную дорогу.

      – А сколько нам ехать? – поинтересовалась София, с любопытством туриста осматривая вид за окном.

      – Минут сорок.

      В ответ она задумчиво помычала.

      – Первый раз в Исландии? – спросил он.

      – О да, – ответила она.

      – А сами откуда?

      – Из России.

      – О, Россия! Я знаю несколько слов по-русски.

      София мило, по-ребячески засмеялась.

      – Дайте угадаю: бабушка, пирожки, балалайка? Потому что почти все исландцы, узнав, что я русская, с вероятностью девяносто процентов говорили эти три слова.

      – Нет, таких слов я не знаю. У меня как-то был один русский парень, он научил меня вашему приветствию.

      – Вот как? А ну-ка?

      Сигурдур прочистил горло и на ломанном русском произнес:

      – Пьивет пашол на х*й и в пиз…

      София вдруг прыснула и рассмеялась так, что слезы на глазах выступили. Сигурдур улыбнулся вместе с ней не столько из-за ее реакции, сколько из-за ее причудливого, ну совсем ребяческого смеха.

      – Что? Я сказал как-то не так?

      – Скажем так, – София вытерла слезу у глаза. – Если вы так поприветствуете кого-нибудь в России, добром это не кончится.

      – Чувствовал я, что что-то в этой фразе не так! – с улыбкой заметил Сигурдур. – Уж больно длинная она для приветствия.

      – Это наша русская забава – учить иностранцев великому и могучему русскому мату. Вот вы и попались.

      Сигурдур тихо цыкнул, соглашаясь, что стал жертвой этой странной русской забавы.

      София наклонилась вперед и посмотрела на небо; синеватая мгла с редкими звездами переливалась с отражающим светом города; на их фоне вдали виднелись широкие горы и особенно выделялась среди них одна, чья верхушка горела ярким пламенем, добавляя к темному небу светло-оранжевее пятнышко. Огонь этот принадлежал вулкану Fagradalsfjall, пробудившийся впервые после шести тысяч лет сна.