неЯга. Ольга Тигра Ильина

помогает, да и путь туда закрыт.

      – Видимо парню нашему открылся или надобность какая была. Спрошу его, пожалуй. Благодарствую за помощь и хлеб- соль! – поклонилась я хозяевам и вышла в холодные сени.

      – Ксанка, подожди меня! – тётка Марья никогда не упустит узнать что новое.

      – И мужа вашего подождём – без него разговор без толку будет. – мы с ней дошли до дома на отшибе и отпустили парней.

      Убивец по-прежнему сидел на лавке, даже позу не сменил. Девицу в покрове в сенях уже унесли – обмоют, похоронят по человечески. А дух по избе приторно гнилостный так и плыл, никуда не ушёл.

      – Спалить всю избу! – вместо приветствия рявкнул Гаврила Митрофанович, – С убивцем спалить!

      – Не виноват он, скорее всего. Сейчас всё узнаем, потерпите. Он под своим же заклятием крови находится – расскажет всё как есть. Правда, Никита? – я обратилась к заговорённому.

      – Что, Ксанушка тебе рассказать? – голос такой ласковый, внимательный!

      – Откуда ты дар получил волшебный заговоры заговаривать. Расскажи, Никитушка, будь ласка! – я постаралась придать голосу столько же нежности.

      – Бабка моя, Ярослава, мне дар отдала. – и глаза такие влюблённые, да мечтательные!

      – Так ты ж парень? – удивилась я.

      – И я так ей сказал… – и погрустнел.

      – Я такую даже не помню. – удивилась Марья.

      – Так я тебя привёз с дальних сёл, сосватал, а Ярослава уже к тому времени в лесу давно жила.

      Стало быть, дело было странно и очень не по волшебному! Бабка изгнана была из деревни за помощь девкам разную много лет назад – может и сама ушла, мало кто помнит. Помогала от нежеланного дитя избавиться в сносях, так же и наоборот забрюхатиться. Да и просто по травам и заговорам сильна была. Бабы и девки сами к ней дорогу находили – осенью яблочко приводило, зимой клубок ниток, весной к ней редко ходили, а летом колесо по кустам вело – откуда появлялось и куда пропадало, никто не знает и не ведает. Когда у Никиты корова померла, она начал в лес ходить за грибами и ягодами, да орехами – набрёл на избушку за частоколом с костями и черепами, да виду не подал, зашёл спросить, кто здесь живёт.

      – Иди сюда девица, иди хорошая! – голос с печки звал и манил ласково.

      – Я парень, вообще-то. – Никита подошёл близко, не таясь.

      – Был парень, станешь девкой! – бабка вцепилась в него рукой и притянула к себе, – Силу мне передать некому, род весь вымер, ты один остался. Помираю я милый.