тое и естественное для любой женщины желание. Этот внезапный бурный роман подарил мне надежду на то, что всё может быть иначе. И я не позволю мужу отнять её…
Часть 1 «Новый дом»
1.1
Ронни
– Ты уверен, что не хочешь продолжить службу? – спрашивает меня полковник Харрисон.
– Никак нет, сэр, – отвечаю я уверенно и чётко.
– Жаль, – он недовольно поджимает губы. – Стране нужны такие бравые парни, как ты сынок.
Я не знаю, что ответить ему на это. Ни то, что это неправда, ни то, что я в принципе больше не заинтересован в службе, не подходит. Остаётся только молчать с печальным видом. Впрочем, грусть моя может быть и неподдельной, если я вдруг вспомню свою последнюю командировку в Кабуле. Если вы когда-нибудь увидите молодёжь, бесцельно прожигающую свою жизнь в клубах или на тусовках, не спешите их осуждать. Вспомните, что есть ещё американские солдаты, год от года делающие вид, что их служба как-то оправдана.
– Что ж, удачи тебе на гражданке, парень, – полковник протягивает мне руку. Она на ощупь сухая и жёсткая, как и он сам. Я в последний раз смотрю в его маленькие серые глаза, потом прощаюсь и выхожу из кабинета.
Невидимый груз падает с моих плечей. Наконец-то я могу произнести вслух, что вся эта идея с армией была дерьмом собачьим, тупой попыткой доказать родителям, что что-то могу в этой жизни без их денег и влияния. Как оказалось, действительно могу кое-что, но об этом я бы предпочёл навсегда забыть.
Я выхожу на улицу под палящее солнце. Жмурюсь невольно, надеваю форменную кепку на коротко стриженную голову. Жарко. Хочется пить. Я вырос в Калифорнии, и там тоже жарко. Но здесь в Сан-Антонио зной совсем другой. Он иссушающий. Воздух напоминает жар из гриля. Я оглядываюсь по сторонам, в надежде найти какую-нибудь закусочную с рабочим кондиционером. Вижу одно место. «Хот-доги на палочке и лимонад» гласит вывеска. Я пытаюсь вспомнить, какой на вкус лимонад и во рту становится кисло. Уже делаю шаг в направлении заведения, но меня останавливает звук клаксона. Я оборачиваюсь и вижу, как в нескольких метрах от меня паркуется ярко-оранжевый джип. За рулём замечаю знакомую физиономию.
– Ронни! – кричит мне брат, выскакивая из тачки.
Меня на секунду охватывает смятение. И когда это он успел так вымахать? Будто голову моего младшего прифотошопили к телу какого-то здоровяка.
– Генри, – я обнимаю его и невольно начинаю хлопать по спине. Мы вроде бы часто созванивались, но я и не представлял, как сильно скучал по нему. – Как ты тут оказался?
– Идём, – он тянет меня к авто. – Прокачу тебя с ветерком и расскажу всё.
Мы садимся, и я с восхищением оглядываю салон, бортовой компьютер, климат контроль и датчики движения. Последний раз, когда я был в отпуске, мне ничего подобного не попадалось на глаза. Понимаю, что сейчас гражданская техника оснащена не хуже военной. Брат, заметив мой взгляд, широко улыбается.
– Нравится? Совсем новая! Выпросил у родителей, когда они обсуждали покупку дома для тебя.
– Выглядит неплохо, – киваю я, чувствуя смятение. Я ещё не успел вернуться, а родители уже начали принимать решения за меня.
– Какой ты зануда, – наигранно обижается Генри. – Из-за дома, что ли, расстроился? Он тебе понравится, я уверен!
Я с сомнением хмыкаю в ответ и отворачиваюсь к окну. Снаружи адское пекло, даже асфальт плавится, а тут прохладно. Генри ведёт и болтает беззаботно. А меня не отпускает вопрос: как он добрался сюда один? Он ведь явно провёл в пути больше суток.
– Почему ты не полетел самолётом? – спрашиваю я, прерывая его рассказ. Он меняется в лице. Становится беспокойным и хмурым.
– Я повздорил с отцом из-за колледжа, – отвечает он, не глядя на меня. – Когда я осознал, что случилось, уже гнал по сто первой трассе.
– Ясно, – говорю со вздохом. – Если устанешь, скажи. Я тебя подменю.
Он виновато улыбается и прибавляет газу.
– Значит, колледж, да? – спрашиваю я, когда мы останавливаемся передохнуть в мотеле.
– Не напоминай, – отзывается Генри, умывая лицо. – Он хочет, чтобы я всё бросил и поехал в Принстон.
У меня мурашки бегут по спине. Отец год от года вообще не меняется. Кажется, решил с Генри провернуть то же, что и со мной.
– А ты не хочешь? – спрашиваю брата.
Он выглядывает из ванной и бросает на меня многозначительный взгляд.
– Ты сам-то как считаешь? – задаёт встречный вопрос и не получив ответа добавляет: – Я хочу заниматься музыкой.
С содроганием вспоминаю, как мама истязала Генри уроками игры на фортепиано. Интересно, думала ли она тогда, что своими же руками сбивает его с истинного пути, намеченного отцом. Отчего-то мне хочется, чтобы у Генри всё получилось с музыкальной карьерой. Чтобы он стал кем-то вроде Джастина Тимберлейка или Гарри Стайлса. Тогда бы никто не посмел оспорить его успех. Даже отец.
– А ты чем планируешь заняться, брат? – обтираясь, спрашивает он.
– Понятия