кими потолками; в почерневшие балки намертво въелась копоть; очаг больше дымил, чем грел; тусклое пламя свечей отбрасывало на стены дрожащие тени. В воздухе витал непередаваемый аромат подгорелой селёдки, а прокисшее пиво насквозь пропитало доски столов.
И при всём при этом за каждым кто-то сидел. Где по одному, где по двое, а где целой кодлой. Но пропитые лица посетителей выражали уныние, речи звучали невнятно, а редкие движения были суетливыми. Зато пили здесь как в последний раз. Выпивохи накачивались дешёвым пойлом в стремлении добавить хоть каплю радости в свою никчёмную жизнь… или на время забыться, что вероятнее.
Лишь один человек выделялся из тусклой однообразной массы.
В центре зала восседал рослый статный мужчина – олицетворение рыцарских былин, стародавних сказаний о силе Гийома и о красоте Роланда.
Вьющиеся русые волосы, плечи в сажень, мощная прямая спина… Большего было не рассмотреть, потому что как раз спиной к выходу он и сидел. На кожаной куртке отпечатались следы кольчужных колец, жесты сильных рук выдавали уверенного в себе человека.
Единственный, кто не бежал от забот, а просто наслаждался едой и питьём. Хотя в «Снулую рыбу» наслаждение отродясь не заглядывало.
И тем не менее.
Он отправил в рот кусок запечённой трески, с удовольствием отхлебнул из высокой деревянной кружки и принялся неторопливо жевать.
Хлопнула входная дверь. Послышались тяжёлые шаги, сопровождаемые позвякиванием шпор.
Воин даже не дёрнулся.
– Ренард! Предписание! Немедленно в седло, воин! – рявкнул над ухом сиплый бас, и волосатая ручища прихлопнула к столешнице лист пергамента с сургучной печатью.
От мощного удара стол вздрогнул, подпрыгнула кружка, тарелка с недоеденным рыбьим хвостом соскочила на пол и разбилась.
– Блез, чтоб тебя драли Семеро! – Ренард, не оборачиваясь, махнул кулаком за спину, но не попал.
В ответ раздался звучный хохот, и на скамью напротив плюхнулся здоровенный детина. Блез по прозвищу Бородатый. Старый боевой товарищ и по совместительству командир. Его щекастая морда, заросшая до бровей чёрной курчавой бородищей, излучала неприкрытое довольство.
– Дождались, Ренард! Дождались! Идём в рейд! – Здоровяк без спроса схватил кружку приятеля, выхлебал остатки эля и грохнул пустой посудой о столешницу. – Приказ комтура. Наш триал выделен в сопровождение Несущему Слово.
Посетители трактира поначалу не обратили внимания на шумное поведение двух верзил, здесь даже потасовки – дело обычное. Но слова «приказ комтура» и «триал» заставили всех притихнуть, а когда прозвучало имя Несущего Слово, к выходу потянулись даже завсегдатаи. Вскоре зал опустел. Святую инквизицию здесь очень уважали, но лишний раз предпочитали не связываться.
– Триал… Забыл, что мы уже две декады как не триал? Или прислали кого на замену? – фыркнул Ренард, с сожалением разглядывая опустевшее дно кружки.
На эту он потратил последние медяки, и больше денег у него не осталось.
– Щас, погоди, – Блез развернулся к стойке и щёлкнул пальцами над головой. – Эй, трактирщик! Эля мне и моему другу! Да не той бурды, которой ты его поил! Найди чего поприличнее. И каплуна жареного не забудь. Живо!
– На что гуляем? – удивлённо изогнул бровь Ренард.
– Брат казначей расщедрился по поводу такого дела. Выделил монет в счёт содержания. – Блез расплылся в людоедской улыбке, показывая крупные жёлтые зубы, и бросил на стол увесисто звякнувший кошель. – Здесь твоя половина.
Ренард прибрал деньги и хищно оскалился в ответ. Рейд – это хорошо, рейд – это прибыльно, а то поиздержался уже до крайней степени. Триединый наконец-то услышал его молитвы. Хотя, если честно, он и забыл уже, когда в последний раз молился.
– Мы снова полноценный триал. Комтур выделил нам неофита вместо Гастона, упокой Господь его душу. – Блез осенил себя крестным знамением.
Ренард повторил его жест и склонил голову, отдавая дань памяти усопшему.
Смелый был воин, Царствие ему небесное, а погиб глупо. Поспорил, что голову Карнабо принесёт, а им с Блезом ничего не сказал. Ну и сгинул вместе с конём. Его даже не похоронили по-человечески – нечего было хоронить. Нашли только высохшую лужу крови в соседнем лесу, даже костей не осталось…
Ну да чего уж теперь, Гастон уже в лучшем мире, без забот и печалей.
– Ты сам его видел? – спросил Ренард, имея в виду новичка.
– Не успел. Я от казначея сразу сюда. Знал, что найду тебя в «Рыбе», – заржал Блез, а когда отсмеялся, гаркнул во весь голос: – Трактирщик, Анку тебя забери, где тебя Семеро носят?!
Хозяин заведения притащил две большущие кружки с пышными шапками пены, по жареному цыплёнку каждому и удалился, недовольно пробурчав себе под нос:
– Совсем псы распоясались, как их святая братия терпит?..
– Чего?! – нахмурился Блез и всем телом развернулся к трактирщику.
Бородатый не расслышал слова,