алоинформативно – повсюду кромешная тьма. Пока вставала, нашла какую-то палку, зажгла на ней пламя, проведя рукой. Действовала на полном автоматизме, будто делала это не один раз. Хотя откуда мне знать, может, и делала. Но сейчас в голове так же темно и пусто, как в месте, где я нахожусь. Разве что в голове факел зажечь не получалось, и я упорно ничего не помнила. Больше всего болела грудь. Коснувшись ее, рука наткнулась на что-то твердое и стала мокрой. Решила двинуться дальше в надежде, что, может, позже разберусь, что к чему.
То, что я видела благодаря слабому огню факела, напоминало пещеру. Чем дальше я уходила, тем больше в этом убеждалась. Все меньше под ногами становилось веток, подобно той, что использовала как факел, и все более монолитными становились скалы вокруг. Верх не видела, все терялось во мраке. Наконец лаз, по которому шла, уперся в некое подобие тупика, но я увидела, что просто путь резко поворачивал влево. Уперлась рукой в стену, чтобы перевести дух, сплюнула чем-то соленым, по всей видимости, кровью. В это время заметила какой-то отблеск рядом. Присмотревшись, увидела зеркало. Овальный диск был покрыт пылью и грязью, но упорно отражал свет факела. Приблизившись, протерла гладь рукавом.
В отражении я увидела фигуру мага. Рабочий балахон с длинными рукавами, широкий капюшон с вязью рун закрывал лицо, но не они привлекли внимание. Из груди торчал осколок древка. Осиновый кол, таким в легендах убивали чудовищ. Я чудовище? Что-то не то… не так… Неправильно! Увидела на шее серебряную цепь, которая тоже уходила в стык древка и груди. Оторвав взгляд от зеркала, опустила его на себя, чтоб с болью отцепить… кулон? Серебряная подвеска в виде крупной монеты когда-то была амулетом, теперь же недвусмысленно спасла мне жизнь, задержав хоть немного деревянный кол. Руки задрожали, я медленно подняла глаза обратно к зеркалу и наконец откинула назад капюшон. На меня смотрела девушка. Нездоровый румянец, губы потрескавшиеся и в крови. Глаза. Когда-то сильные глаза смотрели на меня загнанным зверем. И чем больше я смотрела в глаза, тем больше вспоминала. Вспоминала то, что предпочла бы забыть. Уж лучше бы я вообще сгинула там, во мраке, как чудовище, с осиновым колом в груди.
Часть 1
Глава 1
Где сходятся пути
«…За то, что кожа у Матрены смугла,
Что танцует у огня в чем мать родила,
Что стройна, как тополь, сильна, как волчица,
За то, что никого на белом свете Матрена не боится»[1].
Проснувшись от грохота за стеной, поморщилась. Они пришли. Теперь главное, чтоб не поняли, что я не сплю. Так, грохот с одной стороны, топот – с другой, вот они возятся с замком, а вот уже и ввалились в дом.
– Тиихоо!! Она спиит!! – прошептала Вероника. Это она думала, что прошептала, а нормальный человек проснулся бы от подобного «шепота» еще раз.
Соседки вернулись с вечерней прогулки. Они так это называли. На самом деле они регулярно уходили на такие прогулки, а возвращались вусмерть пьяные, но при деньгах. Я их не осуждаю, каждый зарабатывает, как может. Мне же была дика одна мысль о том, чтобы зарабатывать подобным образом.
На утро я жарила гренки и слушала, что уж этот раз это был точно последний и они «завязывают».
– Идем, посиди с нами!
– Ой, а поделись греночкой?
– Короче, садись, сейчас вчерашние коры расскажем!
– Не, спасибо, хочу сохранить аппетит и хорошее настроение. Сегодня много работы. Но гренки берите, не стесняйтесь.
– Ты опять сегодня в лавке весь день? Пусть тебе твоя мадам хоть платит нормально.
– Да черт с ней с мадам, пусть мужика себе нормального найдет.
– Сегодня ярмарка, и вечером будет праздник, должно быть много народу и большая выручка, – ответила я на все вопросы сразу, проигнорировав фразу про мужика. Это обычная позиция моих соседок, с которыми я снимала дом. «Должен быть мужик, а желательно два или три, чтоб не беспокоиться из-за одного».
В оправдание Вероники и остальных двух соседок скажу, что они были хорошие хозяйки. Естественно, когда были трезвые. В это время они регулярно все начищали, приговаривая, какие они чистоплюйки. Мне не хотелось с ними ругаться, поэтому я не указывала им, что это далеко не так. Простые люди, они дружно приехали из ближайшей деревни и учились в одной из местных академий на картографа. Я же привыкла жить стихийно. Убиралась сразу только на общей территории, в моих же покоях почти всегда правил творческий хаос, как и положено ведьме академии магии на последнем курсе. Зато это был мой хаос, в котором все лежало именно так, как нужно мне. А если я и теряла что-то, то домовой подсказывал. Бывало, вредничал, но мы легко с ним находили общий язык.
Солнце подходило к зениту, когда я дошла до лавки. Стоявшая на окраине города, она была не так популярна, как могла бы. Но хозяйка помещения упорно винила в низкой проходимости исключительно меня. Надев рабочий фартук и убрав волосы косынкой, начала расставлять товары косметических