нное произведение, в котором, однако, упомянуты подлинные исторические факты. Автор признаёт, что при реставрации некоторых исторических событий могут быть допущены определённые неточности. Также имена и характеры персонажей могут не соответствовать прототипам существовавшим в действительности.
В качестве основного исторического источника автором использована книга Якова Канторовича «Средневековые процессы о ведьмах».
Von Pocken und Liebe bleiben
nur Wenige frei*
Глава 1
Мелатен. Пролог.
Близилась ночь. Уходящее солнце уже готовилось скрыться за вершинами холмов Айфеля, окончательно погрузив рейнскую долину во тьму. На крепостных башнях Кёльна зажигались огни, должные стать единственными светочами в надвигающейся темноте. К закрывающимся городским воротам спешили запоздалые путники, боясь остаться ночью за городской стеной, на милость одичалых собак и городской стражи. Готовилась к закрытию и небольшая дешёвая schenke, бывшая излюбленным местом времяпрепровождения полунищих городских подёнщиков, бродячих солдат-наёмников, площадных артистов, а заодно и самых колоритных представителей городского дна. Дюжий кабатчик, в чёрном кожаном фартуке, размахивая своими толстыми ручищами, выпроваживал припозднившихся гуляк, при этом угрожая позвать на помощь караульных. Выгнанные прочь бедолаги, изрядно покачиваясь от выпитого, с бранью и проклятиями убирались прочь. Одни направлялись к воротам, надеясь попасть в город до их закрытия, другие разбредались по обширным окрестностям Линденталя.
Зловещий пустырь Мелатен окутала тьма. Никто и заметить не мог, как из непроглядной тьмы леса, плотной стеной подступающего к пустырю, показались чёрные сгорбленные фигуры, укутанные в ужасные полуистлевшие лохмотья, похожие на сгнившие одеяния мертвецов. На своих глубоко согбенных спинах они несли огромные вязанки хвороста, собранного в глубине леса. Покрытые болезненными узлами руки, с изувеченными костяшками пальцев, точно когти, цеплялись за грубые оборванные верёвки, коими был обвязан хворост. Обезображенные лица, похожие на львиные морды, угрюмо взирали из-под натянутых на голову капюшонов. Лишённые пальцев ступни ног с трудом передвигались по земле, едва повинуясь своим владельцам. Любой местный житель сразу узнал бы в них прокаженных, обитающих в лепрозории на окраине Линденталя. Именно от лепрозория, также именовавшегося Maladen, от французского слова malade – «больной», и произошло название Melaten, позднее, помимо самого лепрозория, распространившееся на весь огромный пустырь к западу от кёльнских городских укреплений, занимавший большую часть пригорода Линденталь.
Выйдя из леса, прокажённые направились к центру пустыря, где собирались дрова для огромного костра, пламя которого должно было стать началом вечных загробных мук для последователей лютеранской ереси. Помогавшие палачу стражи разбирали и укладывали в нужном порядке дрова, хворост и солому, которые им несли как горожане, так и жители окрестностей, желая получить малый грош, и заодно отпущение грехов. Подойдя к нужному месту, прокаженные сваливали груз с плеч и тут же протягивали свои увечные руки, желая получить положенную награду. Уродливый подмастерье, строго оценив стоимость полученного добра, развязывал висящий на поясе кошелёк и, нехотя, извлекал из него по одному пфеннигу, награждая каждого, кто вносил свою лепту в сбор дров для костра. Получив своё скромное вознаграждение, прокаженные направились обратно к месту своего постоянного обитания.
Немного поодаль, наблюдая за всем со стороны, стояла компания городских мальчишек, считавших прогулки по вечернему Линденталю признаком мужества и отваги. Одетые в короткие приталенные камзолы с буфами на плечах и локтях, полукруглые плащи, наброшенные на одно плечо, и модные береты из чёрного сукна с цветной шнуровкой, они были сыновьями знатнейших горожан Кёльна. Кроме учёбы, к которой их определяли почтенные отцы, они только и занимались тем, что искали развлечений и любых поводов для веселья. И Линденталь как раз был тем местом, где им легче всего было отыскать приключений на свои шеи. Старшему из них было тринадцать, а младшему едва исполнилось шесть. Сначала они, покатываясь со смеху, наблюдали за пьяными гуляками, коих в шею выталкивали из пивной, потом, набрав камней, швыряли их в прокажённых. Но вскоре, пуще других опасаясь остаться ночью за городом, поспешили к закрывающимся воротам.
Тем временем в огромном пятиэтажном особняке мастера Янса Ульриха, в Рейнском переулке, как и во всех почтенных городских домах, шли приготовления к ужину. Юная служанка Урсула в дорогом платье с пышными буфами и широченными рукавами деловито сновала между столовой и кухней. Накрывать на стол ей помогал такой же юный мальчик-прислужник по имени Юрген. Поскольку день был скоромный, к ужину почтенного мастера и его семьи был подан свиной окорок с квашеной капустой, манные клёцки в сметане, травяной грюйт и сладкое желе.
В момент, когда пора уже было садиться за стол, внизу, в прихожей, послышался шум открывающихся дверей. Слуга Юрген тут же поспешил к ним. Не прошло и минуты, как он вернулся, доложив, что сыновья мастера Ларс и Кристиан вернулись с прогулки.