ла.
– Что б тебя! – недовольно воскликнул Джек и зевнул. – Как же меня это достало! Каждый вечер клонит ко сну. Просто вырубает и все. Ничего поделать не могу.
– У тебя уже привычка, – заметил Боб. – Но сегодня ты не можешь заснуть.
– Знаю, знаю. Такое важное дело я не пропущу.
– Ничего не могу разглядеть, – надев очки и уставившись в окно, сказал Боб. – Насколько же мрачно!
– Ну что, ты готов?
– Была не была!
Восемнадцатилетние юноши вышли из дома на веранду настолько медленно, насколько это возможно. Каждый их шаг, каждое движение выверялось с нечеловеческой точностью. Боб целился из дробовика в гущу леса, потом в сторону соседского дворика, затем в сторону дороги. Джек держал фотоаппарат прямо перед собой. Сегодня его руки не дрожали.
Посмотрев друг на друга, они кивнули. Их жест означал «идем вперед». Почти не задевая траву, их кроссовки вели их по тропе, которая соединяла домик с остальным поселком.
Боб стал понимать, что заката им сегодня не увидеть. Даже неба не видно, хотя ни облаков, ни тумана, закрывающих его, не было. Опустошающая темнота, будто свет в комнате выключили. Единственный источник света, позволяющий им что-то разглядеть, был свет из окон домов.
Джек потянул Боба за свитер, намекая, что ему не по себе и пора идти домой. Боб показал рукой на себя и в сторону дороги, подразумевая, что хочет идти дальше. Джек покрутил пальцем у виска и двинулся обратно.
За кустами у леса шелохнулись деревья. Послышались странные звуки, напоминающие дыхание.
Джек испугался, но сфотографировал неспокойную часть леса. Жуткий звук усилился, и фотограф помчался внутрь, забыв правило тишины.
– Тише! – полушепотом обронил Боб, понимая, что шуметь нельзя и ему тоже.
Нацелившись на кусты шиповника, Боб увидел красные глаза.
– Человеческие ли это глаза? – подумал Боб.
Джек их тоже увидел, но уже не осмелился фотографировать. Он понимал, что времени у него нет, нужно скорее забежать в дом. Запрыгнуть на крыльцо, отворить дверь, перешагнуть порог и закрыть дверь.
– Но как же Боб? Что будет с ним? – подумал Джек и решил для себя, что Боба больше не увидит. – Прости, Боб.
– Нет! Постой! Погоди меня! – крикнул Боб Джеку.
Красные глаза исчезли. Боб выстрелил туда, где последний раз их видел. Пули улетели, но ответной реакции не поступило. Боб выстрелил еще раз. Ничего. Тишина.
Через секунду ружье упало на землю, а Боб пропал без вести.
Джек не оборачивался. Он не видел, что случилось с Бобом, но знал, что это не случайность. Опираясь на дверь изнутри, Джек сидел на пороге и плакал. Ему, и вправду, больше не хотелось спать.
Наутро поселок узнал о случившемся, но никто ничего не предпринимал. Люди понимали, что они бессильны. Даже самый старый житель не может сказать, когда это началось, и было ли у этого начало. Но одно все знали точно: после захода солнца, выходить из дома опасно. Сидеть дома, закрыть все двери. И если вдруг оказался на улице, соблюдай тишину. Не двигайся, не произноси звуков, не делай ничего, что может привлечь внимание похитителя заката. Так они зовут того, кто не дает им говорить фразу «спокойной ночи».
Говорят, что люди пропадали здесь всегда, но по последним подсчетам, количество «потерявшихся» составило восемьдесят пять граждан за последние сто лет. Боб стал восемьдесят шестым. И это притом, что сейчас в поселке проживает сорок человек. Это бедное население: в основном старики и безработные. Остальные уже давно переехали в город и заводят там семью. Обратно в поселок не возвращаются.
Власти ничего не могут поделать с поселком. Сам городок, не сказать, что богатый. Тысяча человек, одна школа, одна больница, пара производств. Маленький промышленный придаток в большой агломерации. Другими словами, все, кто находится за пределами поселка, чихать хотели на проблемы сорока жителей. Поэтому перед въездом в поселок можно наблюдать самодельную табличку с надписью «дальше вы сами по себе».
Джек и Боб всего-навсего хотели поохотиться на чудище, но так вышло, что чудище, в очередной раз, поохотилось на людей. Запечатлеть сакральное – вроде как что такого? Выйти на улице, сделать пару фотографий, разоблачить зло, еще и оружием остановить. Дел-то, на раз-два. Проще простого!
Джек чудом выжил. Такое еще никому не удавалось. Никто уже давно не решается бросить вызов самой тайне. Однако попытки испытать удачу не прекращаются.
Ходит легенда, что все началось с любопытства. Один вышел посмотреть на темноту, затем другой, и так чуть ли не весь поселок. Еще долго потом никто не выходил по ночам за пределы дома, запирая настежь двери.
Полвека назад люди вновь заговорили о закате. Мол, в поселке его не видно. Внуки забыли страхи предков, и покусились на запретный плод – решили выйти после сумерек. Как бы там ни было, какие бы цели они ни закладывали, выжить не удалось никому, кто остался на улице после захода солнца.
Люди снова замкнулись в себе надолго, пока нотка