а?
Прошипела страж стеклянной будки, вертя в руках синий паспорт. Женщина явно была не в духе.
– Посещение родственников.
– Каких?
– Родителей.
– Ваше имя?
– Марк.
– Фамилия?
– Вирский.
– Цель визита?
Парень, стоящий сзади, выдохнул и с тоской посмотрел на соседнюю кабинку. Там стояла пожилая пара немцев.
– Посещение родственников.
– Каких?
– Родителей.
– Ваше отчество?
Паспорт вернули минут через двадцать. Нужно было лететь на частном самолете и не выпендриваться. Быть ближе к людям, это хорошо. Но не настолько близко. За восемь лет, прожитых в Калифорнии, я успел отвыкнуть от местного колорита, тотальной напряженности и хмурых лиц. А еще от того, что встречать у нас по-прежнему принято по одежке. Вид у меня для родины, мягко говоря, нереспектабельный. Мятые джинсы, футболка из супермаркета, потрепанный чемодан. Привык к нему. Удобный. Несмотря на поцарапанный корпус и выцветший рисунок. Трехдневная щетина свежести тоже не придала. Впрочем, женщинам нравится.
Улыбнулся и вышел из аэропорта. Вдохнул мокрый, загазованный воздух. Вокруг суетились туристы с чемоданами. Молодая парочка самозабвенно целовалась прямо возле выхода.
– Доброе утро, Марк Семенович! – Окликнул водитель отца.
На фоне встречающих Константин выделялся сияющей улыбкой и белоснежной рубашкой. По меркам обывателя на миллиардера сейчас был похож он, а не я.
– Привет. – Улыбнулся.
Я был рад увидеть знакомое лицо. Костя лет пятнадцать работал на нашу семью вторым водителем. В основном он возил маму и выполнял ее поручения. Родители его ценили за преданность и исполнительность.
– Домой? – Спросил Константин, забирая из моих рук чемодан.
– Отвези сначала в «Кутерьму».
Хотелось немного побыть наедине с собой. Смириться с грядущими переменами. Свыкнуться с тем, что я больше не лихой Марк, менеджер среднего звена, а Марк Семенович. Владелец заводов и пароходов.
– Новая машина?
– Да, – водитель завел мотор новенького «Бентли», – вчера пригнали.
Костик завел мотор. Машина мягко тронулась с места. В салоне приятно пахло кожей и цветочным шампунем. Таким любила пользоваться мама. Видимо, госпожа Вирская уже успела протестировать новый автомобиль.
Ресторан «Кутерьма» находился в сорока минутах езды от центра. Это без учета пробок. Он прятался в неприметном дворе. Был чем-то вроде закрытого клуба для таких, как я. Заведение не для всех. Мало кто о нем знал. Но те, кто знали, предпочитали его самым пафосным заведениям города.
Костя припарковал машину у входа.
– Я скоро.
– Я жду.
Вышел из машины и зашел в ресторан. С моего последнего визита в «Кутерьме» ничего не изменилось. Те же стулья, те же картины, тот же персонал. Сдержанный интерьер, великолепная кухня и конфиденциальность. Внизу расположился общий зал, на втором этаже «кабинеты» для приватных встреч. Привычной глазу охраны сегодня не было. Впрочем, и непривычной тоже.
В нос ударил запах сандала, орхидей и меда. Втянул аромат глубже. Волна приятного жара прокатилась по спине. Вдохнул еще раз и забыл о голоде, усталости и вообще о том, зачем я сюда приехал.
«Хавани!» – прорычал зверь и ударил в грудь.
Дракон расправил крылья и начал принюхиваться. Наглый ящер неделю со мной не разговаривал из-за танцовщицы из бара, а теперь проснулся!
«Угомонись! Нет здесь никого!» – Рыкнул на зверя, осматривая зал.
«Хавани здесь! У тебя нюх отбило?!»
Дракон недовольно заворочался. Нет. Нюх у меня не отбило. Наоборот. Я слишком остро ощущал этот запах. Обвел взглядом зал. Несколько официантов и управляющий, спешащий к дорогому гостю. Улыбается. Волнуется.
– Марк Семенович! Сколько лет!
– Доброе утро, Жан.
«Найди мою Хавани!». – Еще один толчок в грудь. – «Немедленно!»
«Заткнись!»
Дракон ерзал, рычал, плевался паром. Еще никогда эта ящерица себе такого не позволяла. Еще и Жан как-то нервно поглядывал в сторону уборной. Запах его тревоги перебивал дорогой парфюм.
«Он знает! Этот жабаед знает, где она!».
– Жан, еще есть гости?
– Есть. Трое. Но они, – управляющий снова покосился в сторону, – сейчас уйдут.
Я хотел спросить почему. Но, не успел. В следующее мгновение жизнь разделилась на «до» и «после». С этого момента все свои планы я мог послать в пешее эротическое путешествие вокруг земного шара. В зал ворвалось пламя. Яркое, рыжее, пахнущее медом и сандалом. Огонек уверенно цокала каблуками, вытирая со щек дорожки слез. Мое сердце сжалось. Ржавый нож обиды врезался куда-то под ребра.
«Моя