к и будет.
В зал вошли двое: полноватый, консервативно одетый мужчина средних лет и робот. Под стать своему хозяину бот был облачен в синие джинсы и рубашку. На щеках от глаз вниз – две полосы, блестят живым серебром, как следы от слез. Это андроиды так специально себя в общественных местах обозначают, чтобы люди заранее понимали, с кем дело имеют. А то бывали раньше несуразные инциденты… и вообще, публике так проще. Слишком уж они с нами схожи, и от этого многим еще не по себе. А вот ему нет – ничего, даже наоборот.
Человек остановился у столика Микки. Положив руки на спинку кресла, он не спеша обводил глазами зал. Робот в ожидании замер возле своего хозяина. Чтобы сильно уж не пялиться, Микка отвернулся к визору: там как раз шел ролик о контакте в Шаховском округе. Сто раз уже видел и все равно с удовольствием сто первый посмотрит.
На экране появилась площадь перед старой администрацией, бронзовая графиня и угол старого дома Микки. Камера с коптера показала на несколько мгновений публику, запрудившую все свободное пространство, потом чиновников и ленточку возле энергоэкрана. Вот! Уже скоро самое главное будет: начинает говорить мэр, прилетевший с большой делегацией из Москвы. Так… Об изысканиях в области темной материи, о счастливом технологическом прорыве и о том, что теперь извечная человеческая проблема с получением энергии решена и решена навечно. Ведь наша Вселенная до девяносто шести процентов состоит из темного вещества и темной энергии, а это значит – нескончаемый, бесплатный…
Дальше звучит удачно попавший на камеру и ставший уже хрестоматийным вопрос мальчика из публики: «Так что, мы, оказывается, живем с изнанки мира?» Мама ребенка, неловко улыбаясь, косясь на оператора, дергает отпрыска за руку.
«Так и было!» – взрывается сдержанным пафосом диктор за кадром. – «Голосом младенца глаголет… Мы действительно были оторваны от всего мира. И мир там, за стеной, нетерпеливо ждал, когда человечество достигнет необходимого уровня и вольется в братскую семью. Энергетическая установка, запущенная для снабжения центрального региона, проколов материю, оказалась Аортой – первым порталом, связавшей нас и обитаемую Вселенную, и теперь мы семимильными шагами входим в общество цивилизованных народов – империю всеобщей справедливости и процветания! Смотрите же, как это было…»
– Мы запускаем! – на экране толстопузый мэр перерезает муаровую ленту ножницами, и в тот же момент за его спиной появляется фигура хему. Он буквально шагает из жемчужного экрана на бетонную мостовую. Черная голова с вытянутыми вверх, будто заячьими, ушами, узкое и длинное рыло трубкозуба (на взгляд Микки, скорее уж муравьеда, только с характерным пятачком); рыло тоже черное. Ну и все остальное, как у египетского бога Сета: красная грива, лежащая на атлетических плечах, обнаженная бронзовая кожа, из одежды – только повязка-схенти, которая прикрывает бедра, в руках – бластерное копье.
Сильный момент, всегда на этом месте мурашки по спине; пододвигая к себе десерт, Микка не удержался, чтобы не хихикнуть. Боковым зрением он видел, что мужчина и его бот, все же присевшие за его столик, тоже поглядывают в сторону визора.
Негуманоидный облик хему вызывает в человеческой толпе замешательство, затем панику. Несколькими секундами позднее через мерцающий экран Аорты на обыденную серую плитку ступает Наездник. Статный, седеющий мужчина в белой тоге. Его мудрые глаза обводят опустевшую площадь…
– Весьма драматическая сцена, – Микка с удивлением обнаружил, что фразу, растягивая на московский манер гласные, произнес не рыхлый мужчина, а его андроид. Да к тому же произнес это таким образом, словно он обращается одновременно как бы и к своему хозяину, и к Микке. – Заслуживает внимание, – поднял человеческую руку бот, – что камеры, двигаясь вокруг главных действующих лиц по полукругу, занимают такую позицию, чтобы эмиссар Наездников все время выглядел выше своего стюарда, а это требует особого операторского мастерства…
– В пекло обоих, – негромко сообщил мужчина и взглянул на Микку своими бледно-голубыми, будто выцветшими глазами.
Совершенно очевидно, что это был намеренный демарш. Богатей (а кто еще пока мог позволить себе в услужении такого крутого бота) не мог не заметить обер-инженерскую форму Микки и славные серебряные циферки квалификации в палевых петличках.
– Так, что у нас тут есть из прежнего, – мужчина, не замечая поджатых губ технического специалиста, уставился в меню. – …бургер по Волдайски, картофельная соломка, шейк молочный такой, шейк молочный сякой, биточки нежные…– зачитывал он с подозрительными нотками в голосе. – Могу себе представить, что они теперь могут засунуть в эти биточки… ага ребрышки – другое дело, это подделать гораздо сложнее… Стейк средней прожарки, ладно… а пиво у них больше в заведении не водится? А ты что будешь? – обратился он к боту. И, не дождавшись ответа, с неожиданной прытью вскочил на ноги. – Пойду-ка я с барменом поближе пообщаюсь. Пока их еще окончательно на автоматы не заменили.
Микка сердито втянул в себя через соломинку изрядную порцию ванильного шейка. Как люди не понимают, что походя бросая оскорбления в сторону Наездников, позорятся сами и вдобавок выставляют в невыгодном