Ира.
– Да ну ее, свадьбу эту, мам, – махнула рукой Юля. – Чего формализмом заниматься?
– Как?..
28. – Давайте эти вопросы на потом оставим, – предложил Даниилыч. – Сядем вот сейчас дружно за стол и…
– Мы, вроде, чай собирались пить, – косо посмотрела на мужа Кира Захаровна.
– И чай будем. А как же? Парню стресс надо снять.
– А тебе?
– И мне. Всем. Налетели, понимаешь. Венька, садись со мной рядом. Я тебя в обиду никому не дам.
– Я люблю тебя, дедуля, – чмокнула в щеку деда Юля.
– Без суеты давайте. Первые такие минуты ой, как важны, – сказал Даниилыч. – А ты что молчишь, Семен?
– Перевариваю.
– Ну-ну…
В общем, засиделись мы не просто за полночь, а почти дождались утра. А потом еще укладывались…
Вениамин, конечно, остался. Ира как-то стеснительно устроила его с Юлькой в отдельной комнате. Разобрались, короче говоря. А разобравшись, забылись крепким богатырским сном – благо, воскресенье настало, и некуда спешить, и устали очень. Сами понимаете, столько событий в один день.
Но, что сделано, то сделано – обратно не вернешь. Обскакала Юлька старших братьев. Что ж…
«Бабуля, дедуля» – откуда это у нее?» – было последней мыслью перед тем, как я погрузился в сон…
29. Когда я проснулся, то долго не мог понять, что же было вчера. В голове роилась куча звучащих картинок с примесью еще не совсем ушедшего сна. Бывает же такое – ничего, ничего, а потом все сразу в один день.
Я повернулся к окну. Шторы были плотно задернуты. Что сейчас: утро, полдень, вечер? По привычке протянул руку к будильнику, чтобы узнать который час. Будильника на месте не оказалось. И тут только я осознал, что нахожусь в своем кабинете.
Приподнялся, оглянулся. Никого. Опустил ноги на пол. Бр-р-р. Стряхнул остатки сна, где я летел-не летел, а падал куда-то вниз. Куда? Откуда?
Встал. Подошел к окну, раздвинул шторы. В глаза ударил яркий свет до зажмурения.
«Юлька беременная. Замуж вышла. Тихо-то как. Где все? Неужели все спят?» – проплыло в голове.
30. Я приоткрыл дверь в зал и увидел, как «мои» сидят за столом и разговаривают шепотом. Вениамин тоже сидел, но молчал. Открыл дверь шире.
– А чего так тихо разговариваете? – негромко спросил я, высунув голову.
Все обернулись разом в мою сторону, а потом… загоготали.
– Отец, ты бы как-то… а то… – сказала мне Ирина, продолжая смеяться.
– А-а, ну, да, – опомнился я и прикрыл за собой дверь.
Голоса стали громче и оживленнее. Минут пять приводил себя в порядок. Вышел в зал.
– Который час? – спросил я.
– Четыре, в смысле, шестнадцать ноль-ноль, – подмигнула мне дочь.
– Вот это я оттянулся, – усмехнулся я.
– Мы вот тоже завтрак с обедом совмещаем, – кивнул мне Даниилыч, приглашая к столу.
– Я сейчас, только в ванную сбегаю.
– Думаю, не помешает. Только быстренько, как снежком когда-то, помнишь?
31. Я елозил зубной щеткой и смотрел на свое отражение в зеркале с полным ртом белой пены. И тут как шандарахнет:
– Артем! –