в глаза, пытаясь расслабиться в свой положенный по трудовому законодательству обеденный перерыв. Ей казалось, что на гречку ее организм уже выработал защитную реакцию отторжения, и ее начинало тошнить.
Но Светочка худела.
Количество попыток перевалило за двадцать, но вес все стоял на месте, либо снижался, но потом все равно прибавлялся, и весы показывали девяносто килограммов, это было до слез обидно.
Светлана Калинкина в возрасте двадцати пяти лет имела очень яркую внешность. То, чем она гордилась, было выше пояса, точнее, это была голова с пышной копной темно-рыжих вьющихся волос, зеленые глаза и красивая улыбка.
На этом все.
Всего остального было слишком много. Рост почти метр восемьдесят и пятьдесят четвертый размер одежды. Нет, при таком росте она не выглядела пухлым гномом, и ей нравилась грудь, но хотелось бы добраться до пятидесятого размера. Так сказать, стать совсем красивой везде.
На дворе весна, хочется легкости, воздушности, но гречка вот уже неделю стояла поперек горла, а доярки постоянно угощали пирогами.
– Света!
– Господи, да чего ей надо? – Калинкина пробубнила, выключила музыку, убрала наушники.
Девушка посмотрела вниз, с высоты козырька административного здания фермы, точнее, отдельной его постройки, было хорошо видно, как Варвара месила майскую грязь, обмахивалась платком, не давая Светлане поесть и позагорать.
– Варвара!
– О, господи, ты чего там делаешь?
– Варвара, что за паника?
Молодая женщина прикрылась ладонью от солнца, отошла на два шага назад, как раз в огромную лужу. Весна в их краях выдалась ранней, в марте все начало таять со страшной силой, в апреле зарядили дожди, поднялась вода в речке, размыло все дороги, даже подтопило часть Косогор.
В начале мая вылезло адское солнце, оно жарило так, что впору было доставать купальники, но все ходили в сапогах и месили грязь, было не до загара.
– Так это, у Парамоновых козу рвет.
– Рвет на части?
– Тошнит.
– Давно?
– Третий день, говорят.
– Она гречку не ела?
– Гречку? Зачем гречку?
Варвара не поняла вопроса, вновь повязала платок на голову, посмотрела на деревенского ветеринара, что сейчас в очень откровенном декольте загорала на крыше. Странная она была, молодая, яркая, а приперлась в Косогоры работать.
– А чем они ее кормили?
– Я не знаю.
– А зачем ты тогда пришла?
– Так тошнит ее.
Это было логично.
Света устроилась удобнее, снова взяла в рот ложку гречки, прожевала, задержав дыхание, ее саму сейчас стошнит, как парамоновскую козу. Девушка надела футболку, собрала волосы, спустилась по лестнице на землю, посмотрела на Варвару.
– Почему они сами ее не привели, я что, должна за каждым козлом в деревне бегать, или он с температурой лежит?
– Там коза.
– Не суть.
– Так старенькие они, а козу жалко.
– Я сейчас, сумку возьму, и пойдем спасать козу.
Убрав телефон в задний карман джинсов, Света пошла в здание, что хорошо было в деревне, так это то, что не нужно было выпендриваться, втягивать живот, скрывать все свои складочки, от которых деваться было некуда. Можно было свободно ходить в чем угодно, в Косогорах всем наплевать на твой стиль, главное, чтоб было удобно и немарко.
– А ты слышала, Семен Николаевич приехал опять с женой? Баба Зоя пироги пекла вчера весь день.
Света ударилась локтем о шкаф, выругалась уже матом, потому что господин Терехов, его жена и баба Зоя у нее стойко ассоциировались с другим человеком. Точнее, это были воспоминания о двух ночах, одном дне и голубоглазом мужчине, который практически разбил ее сердце.
Тогда с ним было хорошо, очень хорошо, Света даже забыла про свои былые страхи. Или это все наливка на вишне так дала в голову? Или его улыбка, сильные руки и наглые губы?
– Козел!
– Ты что-то сказала?
– Нет, я не слышала, что Терехов приехал, я тут как на отшибе, – Света вышла на улицу, до Парамоновых было неблизко, да и коза там, поди, сожрала какую-нибудь запрещенку, вот ее и воротит.
– Света! Светочка! Я к тебе!
– О, господи.
Молодые женщины посмотрели в сторону дороги, как раз у открытой калитки остановился трактор.
– Он такой забавный, и чего тебе не нравится Феденька? Работящий, ну, выпивает иногда, а кто здесь этого не делает? Высокий, статный, холостой, что немаловажно.
– У него роман с Жанной.
– Да врут, нет там никакого романа.
– Так забери его себе, не теряйся. Для Машки отчим будет.
– Хорош отчим, что на десять лет старше падчерицы, мне одного ребенка хватает. Мне нужен мужик, чтобы сильный, как