длительных забегов.
Алекс никогда не щадил себя и не особо щадил Майка.
С самого детства, сколько тот себя помнил, отец бегал, плавал, часами занимался в зале или стрелял на полигоне и всегда таскал за собой сына. Скидки на возраст и каких-либо поблажек не было. Конечно, отец, словно машина, даст фору любому молодому бойцу из их подразделения.
Иногда Майку казалось, что его родитель не совсем человек, а киборг, не знающий усталости и не чувствующий боли. Майка он тренировал с самого детства и уже годам к пятнадцати парень показывал отличные результаты.
Правда, в этот раз соревнования проходили на отдаленной планете Каф с влажным воздухом и тяжелым климатом. Дождь и холод могли мгновенно смениться удушающей жарой и палящим солнцем.
Это был последний этап, финальный экзамен на профпригодность после окончания Военной академии.
Многие ребята сошли с дистанции гораздо раньше – просто не выдержали сумасшедшей нагрузки. Их, конечно, не отчислят, но при распределении к месту службы учтут результаты. Направят в полицию или внутренние войска, внешних выездов им не видать.
В какой-то момент Майк почувствовал, что у него открылось второе дыхание – усталость прошла, сил прибавилось, кислорода вроде бы хватало. Он ускорился и в результате пришел первым, с большим отрывом от всех остальных.
На финише участников встречали преподаватели Военной академии и потенциальные работодатели. Среди группы военных Май заметил высокую фигуру отца. По тщательно скрываемой улыбке родителя, он понял, что тот доволен – не зря муштровал сына почти с пеленок.
Несколько дней назад, когда Майк только узнал, что финальный экзамен предстоит сдавать на Каф, то начал справедливо возмущаться:
– Зачем устраивать бега на этой уродской планете?! Можно подумать, руководство не знает, на что мы способны.
На что отец довольно жестко ответил, что на планете Мо любой дохляк пробежит сотни километров, там сам воздух помогает. А опасность всегда находит тебя в какой-нибудь жопе вроде Каф – с тяжелым воздухом, отравленной водой и кучей прожорливых уродов. Ему, конечно, виднее, но Майку всегда казалось, что отец слишком сгущает краски.
Алекс вообще жил в постоянном ожидании какой-то опасности: малейшее изменение обстановки – и он сразу же готов дать отпор. Но никакой угрозы не было, и к чему этот вечный психологический напряг, Майк искренне не понимал.
Войн нет, никто не угрожает, на их спокойную галактику не нападает – какой смысл в этой вечной боевой готовности, если реального противника все равно нет?
Таким же ненормальным в семье был и дед – вредный старик ежедневно нудел свою хроническую песню:
– Соберись, раздолбай, будь внимательнее!
Майк и так был внимательным, гораздо внимательнее всех сокурсников. Он хорошо стрелял, метал ножи, мог быстро поймать брошенный в него предмет. А еще отлично разбирался в оружии и пилотировал космический катер лет с десяти.
Только одно задание давалось Майку плохо.
Отец завязывал сыну глаза и тот должен был почувствовать, откуда исходит опасность, и отразить удар.
А он не чувствовал. Совсем.
Майку надо было видеть или хотя бы слышать. Но отец двигался бесшумно, так что не возникало даже самой маленькой подсказки. И он постоянно пропускал удар.
Даже у деда внутреннее зрение было развито на приличном уровне – старик частенько мог противостоять неожиданному нападению. Отец всегда чувствовал угрозу, словно у него вырастали глаза на всех частях тела. А Майк еще ни разу не угадал и не отразил. Алекс, правда, говорил, что это качество приходит с опытом и, как правило, в момент реальной опасности, но у Майка реальной опасности не было.
Отец о своей жизни никогда не рассказывал, но Майк предполагал, что у того за плечами не одна боевая операция. Дед вообще был старый партизан, про его прошлое ничего не известно. Где был, чем занимался – сплошные секреты. Но судя по тому, как старик мастерски метал ножи, в молодости явно не в огороде просидел.
Результаты итоговых тестов у Майка оказались отличные, и парень сразу же подал документы для зачисления во внешнюю разведку.
Ответ пришел быстро. Отобрали всего десять человек из целого потока, и он был первым в списке кандидатов на отправку в соседнюю галактику.
Окрыленный радостной новостью, Майк прибежал домой. На деревянной веранде его встретил только отец, остальные члены семьи куда-то разошлись.
Счастливый Майк рассказал Алексу о зачислении, но по реакции отца сразу же понял, что тот больше напрягся, чем обрадовался. Глава семьи долго сидел молча, опустив голову, и ничего не говорил.
Потом поднял быстрый взгляд и сказал скорее утвердительно:
– Решение окончательное. Изменить ничего нельзя.
Майк кивнул. Такие прошения назад не отзывают, если не хочешь испортить себе карьеру.
Но реакция отца была странной. Для чего он тогда готовил парня с малых лет?