поезде уже ждал рейсовый автобус, который и повёз нас в деревню Хованщино. Двенадцать километров мы ехали в переполненном автобусе сначала по ровной асфальтовой дороге, а потом – по грунтовой с ямами и колдобинами.
Наконец мы приехали в деревню. Автобус остановился у единственного на всю деревню продуктового магазина, от которого нам ещё предстояло идти один километр до дома. Было около двенадцати часов дня. Солнце пригревало достаточно сильно, и мы стремились быстрей попасть в прохладную тень. На пороге избы нас встречала бабушка Домна, родная тётя моей мамы по отцу, с невесткой Зинкой, которая сидела с годовалым сыном Юрой. Сын бабушки Домны Толька был на подрядной работе в колхозе, потому что колхозником не был.
Мне было удивительно слышать, как дядю Толю, который был старше моей мамы, все в деревне называют Толькой, а его жену тётю Зину – Зинкой. Таковы были здешние нравы и традиции.
Нас радушно встретили и разместили в светлой горнице. Изба была сделана из толстых брёвен, как в сказке о Машеньке и Медведе, одноэтажная, однако покрыта, не соломой, а блестящим железом. Она находилась на главной улице деревни, которая называлась Большая. По обеим сторонам этой длинной улицы находились избы с приусадебными участками. Палисадники перед избами были огорожены невысоким штакетником. Вход на палисадник был только со двора. Особенностью всех участков было то, на них не было ни ворот, ни калиток. Друг от друга участки были отгорожены высоким, в рост человека, плетнём. На каждый участок был достаточно широкий проход с улицы. По этому проходу можно было или проехать на телеге или прогнать скотину.
Войти в нашу избу со двора можно было через этот же проход. Небольшое крылечко в три ступеньки, без перил поднималось к деревянным дверям. Сначала ты попадаешь в сени. Сени – это холодная пристройка к основному дому, где хранятся всякие бытовые принадлежности и хозяйский инвентарь: деревянная кадка и два цинковых ведра с питьевой водой, стоящие на скамейке, большой колун, острый топор, лопаты, грабли, вилы и т. д. В сенях также была отдельная комнатка с одним маленьким окошком и кроватью, на которой можно было спать летом.
За массивной деревянной дверью, обитой утеплителем снаружи, были две чистые комнаты дома – горница. В горнице, слева находилась большая русская гладкая выбеленная печь. В правом красном углу большой комнаты, наискосок от печи, на самом видном месте на полочке стояла икона Божией Матери и всегда горела лампадка. Два окна напротив входа были постоянно задёрнуты белыми занавесками. Перед окнами стоял большой стол с двумя широкими скамейками. Справа от стола стоял новенький сервант с посудой. Между окон, на стене висели фотографии дяди Толи и тёти Зины в резной деревянной рамке. На левой стене висели фотографии бабушки Домны с мужем и других родственников.
Слева, сразу за русской печью, был вход в спальню. В спальне также было