змазывая кровь по паркету, джинсам и мятой рубашке, сел рядом, прижал к себе безжизненное тело. Заплакал. Он звал ее, говорил, как сильно любит, умолял очнуться, качал, словно убаюкивая маленького ребенка. Слезы ручьями текли из глаз, он вытирал их рукавом и громко всхлипывал.
Где-то на краю сознания Иван видел, как в квартиру ворвались люди. Они хотели отнять у него маму. Он защищался, но сил не хватило. Его оглушили, повалили на пол, заломили руки за спину. Все происходило как во сне, страшном кошмаре, в котором невозможно проснуться.
Глава 2
На встречу с бывшим сослуживцем Григорий Степанович отправился пешком. Идти было недалеко, а ходьба помогала ему думать. Неожиданный звонок Глеба поднял в памяти много неприятных воспоминаний. Когда-то давно они не только служили вместе, но и были закадычными друзьями. И хотя в карьере Григорий Степанович добился намного большего, их дружбе это не мешало. Или так ему казалось.
Переломный момент случился десять лет назад. Тогда Григорий Степанович был уверен, что старый приятель знает больше о трагической гибели его дочери, но предпочитает молчать. Между ними вспыхнула ссора, Григорий Степанович погорячился, наговорил лишнего. Сейчас, когда боль поутихла, а рана затянулась, он жалел о сказанном.
Десять лет они избегали общения, и вот теперь Глеб сам позвонил и попросил о встрече. Пригласил в ресторан, хотя Григорий Степанович от знакомых слышал, что дела у приятеля идут не очень хорошо. Видимо, у Глеба были проблемы. “Ну что ж, – подумал Григорий Степанович, – отличная возможность возобновить отношения, не бередя старые раны”.
В ресторан он вошел ровно в назначенный час. Глеб уже ждал его за столиком, нервно листая меню. Увидев вошедшего, поднялся, автоматически вытянулся по стойке смирно. Заметил, смутился. Григорий Степанович тепло пожал протянутую руку, расчувствовался и обнял старого друга.
Под водочку и хорошую закуску разговор тек легко, огибая острые углы былых разногласий.
– А что твоя племянница? Светлана, по-моему? Как у нее дела? – Григорий Степанович хоть и не был знаком с девушкой, но знал, что для Глеба она как родная дочь.
– Света, да. – Глеб как-то сразу потускнел и напрягся. – Ты прости меня, Гриша, мы столько лет не виделись, а я к тебе с просьбой лезу. Кроме тебя даже и не знаю к кому обратиться.
– Рассказывай, что случилось.
– Подросла девочка, такая красавица стала, одно загляденье. На дневное отделение бесплатно поступить не смогла, на заочном учится. Экономистом будет. А пока я ее к себе в магазин на кассу устроил, ну там, где я охранником работаю…
Глубоко вздохнув и окончательно решившись, Глеб продолжил свой рассказ.
– Влюбилась, дуреха. И было бы в кого?! В бездельника богатенького. Писателем себя называет, а сам ни строчки не опубликовал. Один бог знает что он там пишет. – Глеб резко отодвинул от себя полную еще тарелку. – И ладно бы женихом был, так ведь нет. Пару раз в кино сходили, погуляли, ну даже если и было у них что. Выкинуть из головы такого, и все.
Григорий Степанович слушал внимательно, не перебивая и не смущая приятеля наводящими вопросами.
– В общем, обвиняют его в убийстве матери. Все улики против него, взяли с поличным на месте преступления. Только он не убивал. Не мог слюнтяй убить. Ты меня понимаешь, мы таких парней на службе много повидали. Его мне не жалко, я за Свету беспокоюсь. Она переживает, места себе не находит, рыдает целыми днями, говорит: “Не жить мне без него”. Руки пыталась на себя наложить…
Глеб немного помолчал и продолжил.
– Я ей слово дал, что разберусь, а она пообещала больше глупостей не делать. Гриша, у тебя разные связи есть, помоги по старой дружбе, разузнай что там как. Я в долгу не останусь.
Григорий Степанович вспомнил собственную дочь, вздохнул и согласился.
– Многого обещать не могу, но все, что в моих силах, сделаю.
Глава 3
Бывало, что вдохновение приходило к Ивану внезапно и захватывало его целиком. В такие дни он, не отрываясь, сидел перед компьютером и создавал полные крови и ужаса сюжеты. Иван писал детективы. Слова легко вылетали из-под клавиш, складываясь в затейливые абзацы, а услужливое воображение рисовало стопки книг в ярких обложках.
Себя Иван представлял в светло-сером модном костюме, немного скучающим и уставшим от горячих поклонниц, никак не желающих отпустить его и все требующих и требующих автографы, фотографии и внимание знаменитого писателя.
Однако вдохновение могло не приходить месяцами. Тогда Иван метался по квартире, проклиная и обзывая себя, жизнь, людей и нелегкую судьбу, не пославшею ему ни одного реального убийства, ну или хотя бы банального бытового преступления. Вот тогда бы он размахнулся, раскрыл свой талант в полной мере, а так ему оставалось только надеяться и пить.
С раннего детства Иван знал о своей исключительности. Мать нанимала ему репетиторов, преподавателей иностранных языков, отправляла в разные кружки и студии. “Иван – необычайно талантливый мальчик. Его ждет большое будущее”, –