ы толстых деревьев так же легко, как волчьи зубы перекусывают старые кости. В воздухе носились ветки и сучья, кружились иголки, шишки и листья.
Отважного и Осторожного, молодых волков, назначили охранниками, но им с трудом удавалось держать глаза открытыми, так им было страшно. Они то и дело прятались за высокими скалами. Что там, даже Ротастый, вожак стаи, не сдержался и заскулил – к счастью, этого никто не услышал сквозь рёв бури. Никто не хочет видеть вожака испуганным. Вся стая и без того волновалась. И лишь волчица в берлоге была спокойна.
Это были не первые её роды. Смелая уже произвела на свет двенадцать волчат в том самом логове между корнями упавшей сосны, где и сама родилась пять лет назад. Она знала, что делать. За несколько дней до родов она раскопала логово как следует, чтобы оно было просторным, расширила вход, расчистила пол от иголок и шишек. На всякий случай Смелая вырыла поблизости ещё несколько небольших нор – кто знает, вдруг ей не удалось бы вовремя добраться до сосны? Мать-волчица должна быть всегда готова ко всему, что готовит жизнь: к наводнениям, лесным пожарам, нападениям врагов… По крайней мере, она была не одинока. Волки родной стаи всегда были с ней рядом – кто-то караулил, кто-то приносил еду и ласково тёрся об волчицу головой. Все понимали, каким важным делом сейчас занята Смелая.
Этим утром Ротастый, отец её будущих детей, раньше, чем обычно, ушёл обходить территорию в поисках добычи. В стае были большие перемены: на ближайшее время она лишалась важной охотницы, зато голодных ртов прибавлялось. Волки уже несколько недель знали, что в животе Смелой живут целых четыре волчонка.
Смелую не пугало, что буря разыгралась не на шутку и что ветки и сучья летают по воздуху, как стрелы. Такая неприятная погода означала, что и враги находятся в поисках укрытия, и пока в природе творится подобное, ни вражеская стая, ни медведь, ни койот не посмеют напасть. Чем страшнее становилось снаружи, тем в большей безопасности волчица была внутри.
Укрытый от всего мира шумом бури и стенами логова, на свет появился первый малыш. Он был чёрен как ночь, его глаза были закрыты, как у всех новорождённых волчат, а носик чуть подёргивался, как жучок на раскалённом под летним солнцем камне.
– Ну привет, мой маленький Танцор, – проурчала волчица.
Ротастый, выйдя из логова, высоко вскинул голову и сквозь шум завыл. Но этот вой был полон не страха, а чистой, неудержимой радости. На него откликнулись пятеро волков, и на миг даже конец света перестал иметь значение. Значит, в стае скоро появится ещё один молодой сильный охотник. И с каждым новорождённым ликующая песня у логова становилась всё громче.
– Здравствуй и ты, малыш Лобастый, – шепнула волчица и приветственно облизала второго сына. За ним появилась Большеногая, его сестричка, а последним – ещё один мальчик, получивший имя Пятнистый за небольшое бурое пятно на боку. Волчица как следует вылизала новорождённых и позаботилась о том, чтобы все они нашли соски и досыта наелись. Спотыкаясь друг о друга, малыши кое-как доползли до материнского живота и уткнулись в него мордочками.
– Добро пожаловать в мир, – устало пробормотала Смелая.
Её долг был выполнен.
Но внезапно её глаза широко распахнулись от удивления. Как? Этого просто не могло быть! Волчица всегда заранее знала, сколько волчат носит в животе, и на этот раз их совершенно точно, вне всякого сомнения было четыре.
Но, несмотря на всю её уверенность, произошло нечто неожиданное. И вот пятый малыш извивался на полу логова. Это была крошечная девочка, куда меньше, чем её братья и сестра. Смелая никогда ещё не видела таких маленьких волчат, как эта. Её никто не ждал.
Первым звуком, который услышала в своей жизни маленькая волчица, был громкий раскат грома прямо над логовом, такой мощный, что казалось, будто небо разверзлось.
– Пять?! – проскулила Смелая, совершенно удовлетворённая. Малышка удивительно громко завыла в ответ.
– Пять? – взвизгнула Косматая, молодая волчица, лежавшая у самого входа и совавшая в логово любопытную морду. Она оглядела младших братьев и сестёр и при виде самой маленькой скорчила гримасу. – Ты уверена, что это волк, мамочка? Больше похож на чахлого крота. Может, ты случайно крота откопала? Лучше уж…
Смелая, любовно облизывавшая малышку, подняла голову и свирепо зарычала на Косматую. Та тут же прижалась к земле и заскулила. Она зашла слишком далеко. Очевидно, мать сразу полюбила это жалкое маленькое создание.
И как полюбила! Пятая почувствовала это с первого вздоха. Она поняла это по тому, как нежно мама взяла её зубами и подтолкнула к свободному соску. Как осторожно дула ей в мордочку, пока Пятая не чихнула. Как бережно вылизывала мокрый мех. А потом ощутила самое прекрасное чувство из всех: тёплое молоко во рту, в горлышке, в крошечном животе.
Пятая вздохнула. Мир был волшебным местом. Она с нетерпением ждала, что ещё он ей подарит. Она и не подозревала, что намного меньше собственных братьев и сестры. Поэтому, когда материнский сосок выскользнул изо рта её брата Пятнистого, и он решил вцепиться в тот, что облюбовала его