любите подробности, то, пожалуйста, знайте: мы старались исправить их корректно, насколько это возможно.
Вместе с тем минимальные правки ни в коем случае не должны повлиять на радость от чтения книги, завершающей трилогию.
Работа над «Братством ворона» стала для меня честью и одним из самых запоминающихся моментов в карьере.
Очень надеюсь, что вам понравится «Финиш», и благодарю за то, что отправились в это путешествие вместе со мной.
Посвящается Майвенн, mon trésor,
и читателям, которые прошли со мной этот путь.
Merci.
Пролог
– Viens ici, Ezekiel[1].
Я подхожу к нему. Он стоит, опустив ладонь, на которой лежит круглая плоская морская ракушка коричневого цвета. Тянусь за ней, но он отдергивает руку.
– Qu’est-ce que c’est?[2]
– Un clypéastre, un dollar de sable. Lorsque tu en trouveras un, garde-le. Et lorsque tu seras prêt, alors tu le casseras. Mais tu dois le faire bien au milieu pour pouvoir en récupérer son trésor[3].
– Quand serai-je prêt?[4]
Он ерошит мне волосы.
– Tu le sauras[5].
Стоя на морском берегу, бросаю камни «блинчиком» вдоль пенящихся волн, растекающихся у ног. Я ни разу не вспоминал разговор, что состоялся в тот день. Помнил лишь море, песок, отблеск утреннего солнца за его спиной и странную ракушку в ладони. Во время последнего визита в психиатрическую больницу отец в один из редких моментов просветления вспомнил нашу беседу. С удивительной точностью повторил наш разговор в тот день и поведал о сыне Иезекиле, а после попросил его разыскать.
Было это знаком свыше, провидением или чем-то еще, не знаю, но начав строительство дома, я в тот же день нашел на пляже песочный доллар[6]. И хотя отец оживил мои воспоминания только спустя годы, я понял, что побудило сохранить найденную ракушку. Мне каким-то образом удалось понять ее важность, не зная всех тонкостей.
Как же забавно и безжалостно устроен человеческий разум, в особенности мой. Некоторые воспоминания я постоянно проживаю заново, хотя с радостью предпочел бы забыть. Помню все нюансы в мельчайших подробностях, они так прочно укоренились в сознании, что причиняют муки. А воспоминания, которыми дорожу, порой ускользают. Но побудили меня спрятать эту ракушку интуиция и переменчивая память, закрепившая в сознании тот день, что придало воспоминанию особый смысл. И только посмотрев значение слова «сокровище», я понял, что душевное состояние отца в тот день очень похоже на мое сейчас.
Мы никогда не были близки – мать сбежала от него из-за его трудного характера и психического расстройства (у него диагностировали шизофрению), но сейчас я чувствую с ним необъяснимую связь. И все же с того дня, когда спустя несколько десятилетий нашел отца на улицах Парижа, испачканного собственными фекалиями и бормочущего на французском бессвязный бред, меня неизменно сопровождал страх. Увидев родителя в таком состоянии, я волновался, что однажды меня постигнет та же участь, а все, кому, по их словам, я был дорог, в итоге бросят меня из-за психического заболевания и невозможности контролировать свои действия. Этот страх на протяжении многих лет подавлял меня и мешал проникнуться к людям, доверять им.
Любовь для меня всегда была условной. До нее.
Мать никогда не понимала всей серьезности болезни отца. Теперь я убежден: она пришла к выводу, что он просто сошел с ума. И хотя отчасти это правда, болезнь не была осознанным решением. Дело не в том, что отец позволил возобладать своей темной стороне, как, полагаю, считала мать до самого последнего дня. Его жизнью завладела болезнь, и меня очень долго изводил страх, что я унаследую недуг.
Но на данном этапе разница между нами и мой возраст говорят в пользу того, что я никогда не повторю его судьбу.
Достав выгоревший на солнце камень оттуда, где спрятал его в другой жизни, направляюсь к извилистой лестнице вдоль утеса, которая ведет к финишной черте. Сейчас как никогда становится ясно, что моей целью был не дом. И озарило меня сегодня – в день, когда разум и сердце больше не вступают в противоречия.
Если бы мне пришлось одним словом подвести итог жизненного пути, то я бы сделал это сегодня. Провернул бы все ради этого мгновения. Ирония заключается в том, что я даже не подозревал, что для меня, вопреки замыслам и планам, может наступить такой день. Судьба подкинула мне карты, а карма сплутовала. Никогда не рассчитывал на везение, но иногда оно выручало даже такого беспринципного типа, как я: порой мне способствовала удача, но в иных случаях покидала.
Принято к сведению, удача. Пошла ты на хрен.
Но если я вынужден сравнивать жизнь с неудержимыми силами, которые в любой момент могут либо посодействовать, либо помешать, то придется их отмести.