лестит сквозь ветви деревьев с зелёной листвой. Вдыхает запах, видит, как колышутся ветви деревьев.
Раздаётся тихое хныканье. В поисках источника звука она оглядывается по сторонам: направо, налево, вниз, на тропинку. Но никого не видит.
И тут девушка открывает глаза и осознаёт, что лежит в тёмной комнате своей квартиры. Рядом с ней тихо, но настойчиво хнычет сын с закрытыми глазами.
Она мягко кладёт ладонь на его живот, надеясь, что это его успокоит. Но он продолжает кряхтеть и хныкать.
Тогда она усаживается, взбив подушки, и берёт ребёнка на руки. Прижимая к груди, укачивает и в такт укачиваний говорит:
– Чи-чи-чи… Собачки спят, мышки спят, зебры спят.
И не замечает, как снова засыпает с ребёнком на руках.
… девушка опять оказывается в лесу – теперь опасном, тёмном, с голыми ветвями деревьев, таящими угрозу.
В руках она держит свёрток с грудным ребёнком, которого запеленали так сильно, что не видно его лица. Она продолжает его укачивать, идя вперёд.
Неожиданно слышит шорох травы рядом. И вот на тропинку выходит чёрная кошка. Она останавливается и словно человек смотрит на Алину, не отрывая взгляда.
Девушке не по себе, и она поворачивается, чтобы пойти в обратную сторону, но, повернув в обратном направлении на её пути опять стоит эта же кошка. В следующее мгновение Алина замечает, что у неё в руках нет свёртка – ребёнок у кошки в зубах!
И вот уже кошка заходит в высокие заросли травы.
Алина идёт за ней. В панике раздвигает густую траву, но не видит ни кошку, ни ребёнка.
Наконец, она замечает запелёнутого ребёнка, который лежит головой вниз в траве. Она его поднимает и пытается распеленать. Но, к её ужасу, обнаруживает, что кроме тряпок там ничего нет.
И тут раздаётся душераздирающий крик. Кошка? Ребёнок?
…Алина открывает глаза – уф, это только сон! Она осматривается в поисках Гриши, но его рядом нет. Она ищет его где-то в ногах, думая, что он сполз. Но его и там нет. И вдруг она видит его сидящим у кровати на полу.
– Мама здесь, мама здесь, – одним движением она спускается к нему.
Берёт сына на руки, вся дрожа. Пробегается пальцами по его телу, голове – нет, ни ссадин, ни синяков нет. Поднимает его и опять укачивает.
Смотрит вниз с дивана: высота здесь небольшая – даже если он упал, то вряд ли это причинило ему боль. И всё же… Она прижимает ребёнка к себе, успокаивая.
Гриша обнимает мамину шею маленькими ручками железной хваткой и с застывшей слёзкой успокаивается в её руках. Мальчик почти что душит её. Он прижимается к Алине так крепко, будто взрослый человек.
Когда он, наконец, начинает ритмично сопеть с приоткрытым ртом, Алина осторожно отводит его руку в сторону и кладёт Гришу рядом.
Есть! Ребёнок не проснулся.
И только она хочет повернуться в другую сторону, как он кладёт свою руку на руку мамы. И она застывает на месте, пытаясь не шевелиться. Потом закрывает глаза. И сразу открывает.
Алина смотрит на настенные часы – они показывают 7 утра.
Качая Гришу, она подходит к окну и смотрит за шторы. Со своего 6-го этажа рассматривает просыпающийся город в дымке. Окна квартиры выходят на автостраду: машины выстроились в пробке, слышны звуки города – сигнализация, гудки, сирены, рёв машин. Дым от станций стелется по небу. Слышно, как вибрирует будильник на телефоне у соседей сверху.
ГЛАВА 2. Ещё один бессмысленный день
На кухне, где работает стиральная машина, стерилизатор для бутылочек, а грязная посуда возвышаются горой в раковине, в детском стульчике со столиком сидит Гриша. Его мама сидит на табуретке рядом и зажимает в его кулачке ложку, показывая, как есть:
– Вот, смотри, Гришань, так зажимаешь и…
Но он отпускает ложку с недовольным возгласом.
Она вздыхает. У Алины – забранные в пучок короткие натурально-пепельные волосы, а на лице синими пятнами выделяются подглазники. На ней – застиранная футболка и растянутые пижамные брюки.
С кухонного стола она берёт телефон и набирает номер.
– Привет! Антош, а когда ты домой прилетаешь?
Алина не сдаётся и опять зажимает ложку в маленьком Гришином кулачке.
На том конце провода ей отвечает молодой мужской голос:
– Алинёнок, нам тут минимум ещё два месяца. Только финансовую отчётность по 17-ому году проверили.
В этот момент Гриша выбрасывает ложку на пол. Пока Алина нагибается, чтобы её поднять и кинуть в раковину, Гриша уже зачерпывает кашу рукой, кладёт её в рот, мгновенно перемазавшись.
– Что-то случилось?
– Да… – неуверенно начинает Алина. – Ничего такого.
Алина смотрит на сына. Потом решается:
– Антон, может, наймём няню? Я ужасная мать: я ничего не умею.
– Да ладно. Ты отлично со всем справляешься! – после паузы он