ись, и те летом всё свободное время проводили на речке, да и зимой, когда реку лёд сковывал, без страха на коньках катались. В честь водяного деревню и назвали. Такое вот поверье.
Маленькая деревня Топяное, каких на Смоленщине было немало, сегодня выросла до районного центра с пятиэтажками для медперсонала двухэтажной больницы и санатория, которые прочно обосновались в районном центре, став его гордостью и визитной карточкой. Свежий воздух девственных лесов, окружающих деревню Топяное, артезианский источник целебной воды – всё это сыграло свою решающую роль в сохранении, развитии деревни и помогло ей миновать участи других её собратьев, которые “умерли” не выдержав натиска индустриализации, повсеместно охватившей страну сразу же после войны.
Сегодняшняя деревня Топяное разделилась на две части. Одна превратилась в районный центр с домами на газовом отоплении, с удобствами внутри квартир и частным сектором. Во второй её части, в том самом частном секторе, находились прежние дома деревенских жителей с печным отоплением, колонкой на улице и единственным продуктовым магазином.
Жизнь в деловом районном центре начиналась рано, с девяти часов. Ровно в это время открывались и отделение банка, и магазины, и другие общественные заведения, располагавшиеся в ряд друг за другом – в расчёте на посетителей санатория, имевшего большую популярность далеко за пределами области.
Почтальонка Рая сегодня пришла последний раз на работу, с завтрашнего дня она уходила в декретный отпуск, а сегодня ей предстояло сдать дела новой почтальонке Дуне, жительнице соседнего села. Поздоровавшись с начальницей почты Мариной Никаноровной, сидевшей по ту сторону стойки что-то подсчитывая, она прошла в отдельную комнату, где за столом стояли две женщины и раскладывали почту. Дуня сидела на табурете в сторонке. Войдя, Рая услышала заливистый смех одной из почтальонок.
– Привет. Опять кому-то косточки перемываете. Кому? – весело спросила Рая.
– Твоей кошатнице. Теперь Дунька будет ей пенсию и другие выплаты разносить. – Женщина снова довольно засмеялась.
– И слава Богу. Ты уж извини, Дуня, но я достаточно натерпелась. Теперь твоя очередь, – Рая тут же поддержала разговор.
– А что, разве нельзя ей просто повестку прислать? – неуверенно спросила Дуня, испугавшись услышанного.
– Ишь, какая умная. Она повестки игнорирует. Я сейчас тебе её опишу, чтобы лучше представила. Кошатница эта такая старуха, ну прямо ведьма. Если ты смотрела фильм “Мёртвые души”, то там актёр, по-моему, Плюшкина играл. Здорово того оборванца изобразил. Неизвестно какими дырявыми тряпками укутался, ходил скрючившись, всё ключами тряс. Вспомнила? – Дуня кивнула. – Вот и старуха такая, только ещё хуже. Злая, нос крючком, волосы седые торчат из-под дырявого платка. Сутулится. Глаза маленькие, словно чёрные огоньки горят. Ходит с палкой и всё стучит, и стучит. На плече кошка сидит. Вообще кошки повсюду. Кто рычит, кто прыгает, кто дерётся. Жуть.
Женщины–почтальонши, не сдерживаясь, хохотали. Рая рассказывала красочно, не преминув сопроводить рассказ выразительными жестами.
– И речь–то у неё несвязная. Вернее, непонятная. То кричит, то шепчет. И стучит, и стучит палкой. Кажется, сейчас и тебя огреет, если что-то не понравится. А в комнате вонища. Кошками пахнет прямо до тошноты, и грязно.
Рая выдумывала на ходу. Этой высокой красавице в свои восемнадцать лет впору было поступать в театральный. Яркой внешностью и талантом Бог её наградил с лихвой. Ещё в школе с девятого класса участвовала в художественной самодеятельности. Она интуитивно чувствовала персонаж, потому очень правдоподобно изображала страдания и метания Катерины в спектакле “Гроза “, ярко и комично изображала Бабу Ягу, и даже природная простоватость хитрого деда Щукаря из “Поднятой целины” ей удалась превосходно. Она была любимицей школы. Но её необузданное желание нравиться парням, желание развлекаться, не думая о последствиях, привели к тому, что в таком юном возрасте, едва окончив школу, она уже ждала ребёнка. Родительская семья её была вполне благополучная. Отец с матерью много работали и, как это часто бывает, дети росли на улице, ею же и воспитывались. Со школьным аттестатом беременной Рае была одна дорога – в почтальонки, чем она и воспользовалась. И теперь сама уже не раз, чтобы задобрить мужа, покупала ему вино. Такое нерадостное положение её нисколько не тяготило, о своей дальнейшей жизни Рая вообще не задумывалась, жила одним днём. И сегодня, подшучивая над старушкой, она делала это беззлобно, по привычке вживалась в роль и по своей наивной простоватости не понимала, что оскорбляет бабушку, не понимала, что быть актёром – очень ответственная работа, ибо, вызывая смех, актёр навязывает людям своё видение изображаемого человека, показывает те черты, над которыми, по его мнению, можно смеяться и даже как бы разрешает это делать. Раз смешно, то почему бы не посмеяться?
На смех почтальонок, не выдержав, вышла заведующая.
– Чего, девоньки, развлекаетесь? Всю работу сделали? – спросила сурово. – С утра хохочете.
– Райка новенькой про кошатницу рассказывает. Теперь Дуня будет той пенсию носить. Послушайте, умора просто.
– Всё,