section>
Глава 1
Выбирать мужа – все равно что подбирать оружие для собственной казни: твоя жизнь была кончена в любом случае. Мне успешно удавалось избегать и замужества, и казни до сегодняшнего дня, но… Ах, если бы я только встала пораньше, а не лежала целый час, рассматривая складки балдахина! И не потратила бы кучу времени, чтобы замазать веснушки, и не отказалась бы от поданных на завтрак тостов и колбасок.
Тогда бы отец не поймал меня и не испортил такое чудное утро порцией родительского бреда.
– Ты слышала меня, Эйвин? – Отец оперся руками на обтянутый кожей стол, загроможденный гроссбухами и книгами. Его тон звучал, по обыкновению, сурово, выдавая в нем человека, с которым шутки плохи. Он зачесал свои густые каштановые волосы назад при помощи помады. И он, как и всегда, был одет по последней моде – в бриджи, рубашку, жилет и галстук, – хотя большую часть времени проводил в своем кабинете в полном одиночестве. Я не понимала и никогда не пойму этой помпезности. По-моему, это все пустая трата времени и сил.
– Я слышала вас, отец. – Я сжала за спиной кулаки, почувствовав, как ногти впиваются в ладони. – Вы считаете, что мне пора замуж.
Отец поджал губы, недовольно шевеля аккуратно постриженными усами. Добрый и нежный человек из моего детства умер вместе с мамой. И на его место пришел диктатор, который никого не слушает. Который не терпит ни возражений, ни альтернативных точек зрения, особенно от женщин, и доволен только тогда, когда с ним все соглашались.
– Именно. Тебе нужен муж.
– Я думала, вы позвали меня поговорить о грядущем торжестве, но мы почему-то беседуем о мужчинах.
В следующую субботу должен был состояться бал по случаю дня рождения моей младшей сестры, и я намеревалась потратить все свои сбережения, чтобы ее осчастливить. Кейлин наверняка обрадуется новому платью.
Я хотела купить ей к началу весны что-нибудь яркое и нарядное. У Кейлин были густые темные волосы, а потому ей шли любые цвета – за исключением черного. Цвет смерти совершенно не сочетался с жизнерадостной натурой моей сестры и ее алебастровой кожей, которую она унаследовала от нашей матушки, упокой Господь ее душу.
Я же внешностью пошла в отца, заполучив от него светлые волосы и бледную кожу с веснушками, которые старательно маскировала каждое утро при помощи крема и пудры. Если бы я не проводила так много времени на улице, веснушки бы поблекли. Вот только сидеть в четырех стенах для меня – мука смертная.
– Тебе скоро двадцать один. У тебя было предостаточно времени, чтобы найти себе избранника, – сказал отец, прищурив глаза за стеклами очков, которые никогда не носил за пределами кабинета. – Не понимаю, почему никто не просит твоей руки. Ты красивая молодая женщина. Неужели не нашлось еще молодого человека тебе по нраву?
В том-то и была проблема. Порог нашего дома изо дня в день обивали претенденты на мою руку и сердце, однако я не готова была отказаться от своей жизни, свободы и счастья ради первого встречного.
Зачем девушке в здравом уме и памяти связывать себя узами брака? Под венец шли лишь сошедшие с ума влюбленные дурочки. Я не раз читала в книгах о любви, что сильнее времени и самой смерти. Читала о головокружительных поцелуях, от которых подкашивались коленки. Вот только я не испытывала в реальной жизни ничего подобного. Существует ли вообще такая любовь? Что же до поцелуев, то да, это приятно, но кусок шоколадного торта все равно был лучше.
В окно, расположенное между массивными книжными стеллажами из красного дерева, я увидела надвигавшиеся с моря тучи. Если не поспешу, то к тому времени как доберусь до города, я превращусь в мокрую курицу.
– Можем ли мы продолжить разговор за ужином? Мне надо успеть на рынок, чтобы купить подарок для Кейлин.
– Нет, мы закончим его сейчас.
Мужчины с большей вероятностью прислушивались к словам женщин, если те вели себя покорно, и именно поэтому я натянула на лицо легкую улыбку.
– Как уже говорила, я справляюсь со всем сама. Я знаю, как вести хозяйство, распоряжаться финансами и ухаживать за садом. Муж мне ни к чему. – А на днях я даже помогла нашему кучеру, Патрику, принять роды у лошади. Отцу об этом, конечно же, знать было не обязательно. Я могла научиться всему, что умели мужчины, и делать это наравне с ними – если не лучше.
Были вещи и похуже замужества. Например, чума. Или казнь через повешенье. Четвертование. Быть погребенной заживо. С другой стороны, брак – это и есть смерть, просто гораздо мучительнее и медленнее.
Отец нахмурил густые темные брови и посмотрел на меня глубоко посаженными голубыми глазами.
– Я уже достаточно потакал твоим прихотям.
Он серьезно думал, что мое нежелание умирать медленной и мучительной смертью – это просто прихоть? Что единственный способ сохранить семейное поместье – это отдать его вместе со мной какому-то незнакомцу? Да я лучше бы сожгла наш дом дотла, а затем станцевала на его пепелище. Особняк ничего не значил для меня, если ради права жить в нем мне придется отправиться под