между +31 и +30. Висел, как обычно, в проволочной петле…
– И сколько он там провисел? – небрежно уточнил штурман, приподнимая простынь за угол.
– Больше трёх дней, – сказал Танат. – Все как обычно. Его, очевидно, подкараулили после смены, придушили петлей, перенесли на технический уровень, изнасиловали и повесили. Причина смерти – механическая асфиксия. Отпечатков нет, биологических следов нет, ничего нет…
– Какой ужас, – пробормотала Кора.
– Тебе не стоит беспокоиться насчёт маньяка, – сказал штурман, пристально разглядывая её лицо – все семнадцать – мужчины, – он откинул простынь в сторону, и Кора прижала ладонь к губам, чтобы не закричать (и не оставить свой завтрак на полу у Таната). – Не отворачивайся. Вот так же, или примерно так же, с поправками на причину смерти, будешь выглядеть ты, если тебя найдут через три дня после смерти. Так что, не лучше ли спокойно прожить свою жизнь, сколько там тебе отпущено, и с достоинством принять то, что будет потом, не важно, будет ли это кремация или переработка в раствор?
Кора сдавленно пискнула, стараясь не смотреть на распростёртое на столе отвратительное тело с вытаращенным языком и почерневшим лицом.
Она не могла не смотреть.
– Ты достаточно прониклась или хочешь посмотреть остальные? – уточнил Аид, снова накрывая тело простыней. – Тут разные есть.
– Н-нет, – пробормотала Кора, моргая, чтобы прогнать стоящее перед глазами изображение висельника (ну уж нет, ей точно не хочется превратиться во что-то подобное). – Я… уже не хочу, правда. Кто… кем нужно быть, чтобы… – она не смогла договорить, её трясло.
– Мы не знаем, – пожал плечами штурман. – Над этим делом уже полгода работают лучшие ищейки Гермеса, но пока… как видишь. Ну ладно, – сказал он чуть мягче, – пойдем, ты дрожишь. Спасибо, Танат.
– Можешь засунуть свое «спасибо»… – огрызнулся Танат, закрывая дверь в холодильный цех. – Ещё бы она не дрожала, такой день, и тут ты со своими методиками…
– Все в порядке, – кое-как выговорила Кора. – Я действительно… задумалась об этом на пару минут. Но теперь я убедилась, что не хочу становиться трупом на вашем столе.
Танат посмотрел на неё и покачал головой; девушка заставила себя улыбнуться, и он мрачно сказал, что ей стоит не думать о смерти, маньяках и трупах, а радоваться тому времени, которое ей отпущено. Кора могла сказать, что отпущено ей-то совсем немного, особенно в масштабе Таната и Аида, но привычно промолчала.
На пути к лифту она мимолётно подумала о том, как здорово было бы стать пеплом, минуя стадию трупа, но эта мысль как-то не задержалась у неё в голове – как, впрочем, и мысль о долге (который у неё таки был – как минимум до первого дня зимы).
Навалилась усталость; холод, который пронизывал её буквально до кости, пока они разглядывали трупы, никак не хотел уходить – всё же у неё не было плотного шерстяного мундира, как у Аида, либо свитера, просматривающегося под халатом Таната, только старый, почти не греющий комбинезон да минимальный