мало нас,
это черт глядит, спрятавши рога.
это воет волк, это ветер спит.
это лес в ночи не колышется.
тростниковый дом хорошо горит,
хорошо дышать, плохо дышится.
это берег крут, это дёрн да ил,
это почвы срез, да Луны кусок.
это в рёбрах бес нас подговорил
посидеть в лесу хоть часок.
в сердце вырос страх, опоясал страх,
сжал запястья, хрупкую грудь сковал.
я иду пою обо всех ветрах,
о начале войн, о конце начал.
это я сдаюсь, больше нету сил,
больше ночи нет, зорька занялась.
это страшный лес, это горький дым.
это просьба, нет, это злой приказ —
не ходите в ночь, не хотите спать,
не любите нас, мы переживем.
мы уйдём туда, выстроим опять
тростниковый дом.
делай что-то – бери и беги, бери и беги.
жизнь поставив на автопилот – не выйдешь
сухим из воды, примем сначала на ход ноги,
посмеёмся, прицелимся – выше крыши,
прыгнем выше головы, галопом через ограду,
через тернии к звёздам, через кладбище —
в детский лагерь, или в какой другой, где гады
живы ещё, сидят ещё, ищут-свищут тебя ещё.
будешь выскочкой – приготовься падать
с высоты гаражей или полёта птичек,
дамы и господа, сегодня вам на радость
ничего не сделаем, просто сгорим, как спички.
Жизнь в замкнутом телесном пространстве
не соответствует ожиданиям вообще.
свет искажает палитру красок,
луч преломляет природу вещей.
окна запахиваются, чтоб не продуло,
дверь запирается на замок.
за пятьдесят с лишним лет интересней стула
найти ничего не смог.
здравствуйте, барыня, здравствуйте, барышня,
позвольте вас осквернить,
тело земное – драконья башня,
пещера, где сталактит
свисает китайскими колокольцами,
свищет, как соловей.
я, как змея, играючи, кольцами
обвил и сделал тебя своей.
Вопреки предписанию на тюбике зубной пасты —
выбираем тройное бездействие.
маленький пасует пред ликом властным,
падает, пропадает, прелюбодействует.
как ни крутись, как ни крути педали,
не положено больше – большего не дадут.
предположим, возрадуешься тому, что дали,
налоги, инспекторы, дети, инквизиторы – тут как тут.
в айти не сунешься, но куда ни сунься – везде айти.
маленький спасается бегством от груза тени,
собственные мысли, куда ни ткни, некуда идти,
плешь проел, за проезд передаёт неврастеник.
психологу отвалил маленький половину зарплаты,
чтобы разобраться в том, что внутри бушует.
рыцарь стягивает со скрипом латы,
сам себе аплодирует, сам себя отпевает, сам себя поминает всуе.
Неблако разродилось снождем,
женщина-вамп в голубых колготках
спрашивает, спрашивает кого-то,
чего мы все, собственно, ждём?
отчего мы не делаем головокрут,
ни по часовой, ни против движения?
в голосе угадывается раздражение,
женщина-вам взбирается на оголенный прут,
через который ведут к домам электричество,
через который сообщаются с космосом,
женщина-ва расплетает косы, сон
снится полу-человеку неприличный.
бьет током, только в бок, только бог
способен узреть, как женщина-В,
обезображенная, делает стойку на голове,
и кричит, что никто не поселится