«дамскую комнату» «припудрить носик», как она сама выразилась, улыбаясь ярко накрашенными пухлыми губами.
Мужчина предупредил, что будет ждать ее у машины. И вот сейчас остановился, держа ключи в руке, у своей «девочки», как он любовно называл спортивную ламборджини того чистого зеленого цвета, оттенок которого называют «молодая листва» – любимого цвета хозяина авто.
Было уже хорошо за полночь, дневная жара сменилась приятной прохладой, легкий ветерок обвевал разгоряченное алкоголем и предвкушением приятной ночи с красивой женщиной гибкое мужское тело.
Сзади послышался какой-то шорох. Молодой человек подумал, что пришла его спутница, и начал оборачиваться, но не успел – сильный удар обрушился на голову сзади. А дальше – чернота.
Минут через десять из здания клуба выпорхнула девушка, одетая ярко, как тропическая птичка: сверкающее платье, едва прикрывающее «вторые девяносто», платиновая грива выпрямленных до лунного сияния волос, двенадцатисантиметровые каблуки и карминово-красные пухлые губы. В руке девушка держала крошечную сумочку-клатч, прижимая ее к груди.
Прелестница бросила взгляд в сторону стоянки, но там никого не было. Она повертела головой, ища и не находя подтянутую фигуру богатенького плейбоя, с которым согласилась-таки поехать в отель. Но все было напрасно – в обозримом пространстве не наблюдалось ни единого лица, хоть отдаленно напоминающего нового знакомца.
Потом недовольно фыркнула, потоком воздуха отбрасывая с глаз длинную асимметричную челку: «И что? Струсил и сбежал? Айщ! Что за мужики пошли? Никакой решимости! Ну, и черт с тобой! Пойду веселиться дальше!»
И резко повернувшись на каблуках, так что даже слегка занесло и ей пришлось себе скомандовать: «Стоять!», девушка снова зашла в клуб.
А под левым передним колесом зеленой ламборджини остались одиноко лежать автомобильные ключи, выпавшие из руки молодого человека в момент удара. Теперь, чтобы заметить их, пришлось бы приложить немало усилий.
***
Он глухо застонал, приходя в себя: голова буквально рассыпалась на мелкие частички, трещала по всем швам и раскалывалась с грохотом, каким сопровождается ледоход на весенних реках. Причем, самая сильная боль сосредоточилась в районе затылка. Парень попытался открыть глаза, но это ничего не дало: вокруг по-прежнему была кромешная темнота.
«Я ослеп или умер? – отстраненно подумал он, но, собрав, хотя и с трудом, мысли в кучку, решил. – Нет, скорее жив, чем мертв. Иначе башка бы так не гудела. Ничего себе я выпил вчера! А где я вообще? Если дома, то совсем не помню, как добрался. Нет, дружочек! Надо завязывать с возлияниями, а то так недалеко и до «белочки». А если не дома?.. То ГДЕ?»
Парень попытался подняться, но с ужасом понял, что не может пошевелиться: мышцы рук и ног затекли до полного онемения конечностей.
И тогда он начал потихоньку погружаться в панику. Молодой человек был танцором, и руки и ноги были его «рабочим инструментом», не считая голоса. Лишаться ни первого, ни второго ему было совершенно нельзя.
Но в какой-то момент парень дернулся всем телом и понял, что руки и ноги у него по-прежнему на месте, только крепко связаны чем-то. Тогда он начал осторожно шевелить пальцами рук и ног, разгоняя кровь по венам, до тех пор, пока бешеные мурашки не побежали по конечностям, вызвав еще один долгий болезненный стон.
И вдруг тусклый прямоугольник света возник невдалеке вверху, превратившись в дверной проем и осветив целый ряд ступенек, спускающихся вниз – туда, где находился молодой человек, а кроме того, обрисовав неясную человеческую фигуру.
После полнейшей темноты, в которой долгое время пребывал парень с ламборджини, в глазах его словно взорвалась сверхновая звезда, и он поспешил прикрыть веки, защищая зрение от этого, по сути, совсем не яркого света.
Человек, меж тем, спустился по ступенькам вниз, подсвечивая себе путь узким лучом фонарика, и остановился неподалеку от пленника, направив свет на бледное лицо с закрытыми глазами и закушенной до крови губой.
– Очухался, голубок? – голос у человека был грубый, прокуренный, с неприятной хрипотцой.
Парень слегка приоткрыл веки, вприщур посмотрел на мужчину, пытаясь сфокусировать взгляд – изображение дрожало и двоилось:
– Кто вы? Что вам надо? – голос его, раньше столь яркий и сочный, скрипел сейчас, словно по стеклу водили куском пенопласта. Горло пекло, невыносимо хотелось пить.
– Кто я – не твое дело, красавчик! А за то, что оказался здесь, благодари свою сестрицу!
– Да Вон?! – голос парня поднялся до хриплого крика. – Что вы с ней сделали?! Что вам надо?! Отпустите меня немедленно!
– Тихо, тихо! Ишь, какой резвый! Посидишь покуда здесь – пока твоя сестра не станет сговорчивее!
– Что вам от нее надо?
– Хорош орать! Достал уже! А то не посмотрю на то, что хозяин приказал, и так отметелю…
– Подождите! Вы сказали – хозяин? Кто он? Кто приказал вам похитить меня?
– Заткнись, сказал! – и мужчина пнул пленника прямо